Президент ВФВ Станислав Шевченко о том, как будут выбирать тренеров волейбольных сборных

Одним из самых актуальных вопросов, касающихся российских игровых видов спорта, остается вопрос с замещением ставших вакантными после Олимпиады в Рио-де-Жанейро должностей главных тренеров мужской и женской волейбольных сборных страны. Президент Всероссийской федерации волейбола (ВФВ), вице-президент Европейской конфедерации волейбола (CEV) СТАНИСЛАВ ШЕВЧЕНКО рассказал корреспонденту “Ъ” АЛЕКСЕЮ ДОСПЕХОВУ, когда будут назначены новые наставники команд, а также о том, что будет сделано, чтобы через четыре года в Токио не повторились не очень удачные результаты Олимпиады в Рио-де-Жанейро.

— Вы недавно вернулись из Люксембурга, где состоялось заседание Европейской конфедерации волейбола. На ней был принят документ под названием «Стратегия-2020». Я правильно понимаю, что цель стратегии заключается в том, чтобы уже к следующему десятилетию волейбол вошел в пятерку самых популярных видов спорта в Европе?

— Да, такая амбициозная цель. Она была поставлена на первой генассамблее после появления в CEV нового президента — серба Александара Боричича (избран в прошлом году.— “Ъ”), перед которой руководители конфедерации много раз встречались, чтобы отладить повестку. Мне, кстати, очень понравилась атмосфера на ассамблее — позитивная, рабочая. Раньше, при прежнем руководителе (Андре Майере.— “Ъ”), так было далеко не всегда.

— Хорошо, а каким путями CEV к этой цели собирается идти?

— Помимо основной стратегии, были принято еще несколько более, скажем так, узконаправленных — по работе с телевидением, с интернет-изданиями, со спонсорами. Одним из партнеров CEV, кстати, стал «Сбербанк». Обсуждались и другие моменты по продвижению волейбола — например, проведение финалов еврокубков в Азии — в Китае, Гонконге, Японии. Там есть спрос на такой формат.

— Не секрет, что Россия в прошлом году поддержала Боричича на выборах. Вы, кажется, не жалеете, что сделали эту ставку?

— У нас сейчас очень хорошие контакты с представителями и CEV, и Международной федерации волейбола. Это доказала и ситуация перед Олимпиадой в Рио. FIVB сразу подчеркнула, что не имеет к России никаких претензий, касающихся допинга. Не так давно мы, скажем, организовали форум в Санкт-Петербурге для ведущих волейбольных функционеров — ряд встреч, как формальных, так и неформальных. Все приглашенные, включая президента FIVB Ари Грасу, на него с удовольствием приехали. Так что в этом плане у нас все, мягко говоря, неплохо.

— А сколько у нас сегодня представителей в головных международных структурах?

— Только в FIVB — восемь. При этом некоторые работают и в CEV, в том числе на ключевых направлениях. Роман Станиславов, допустим, возглавляет комиссию по проведению еврокубков.

— А Всероссийской федерации волейбола не нужен такой документ, как «Стратегия-2020», такая глобальная программа? Не думали об этом?

— Ну на самом деле у нас есть программа развития волейбола до 2018 года. Исходя из новых вводных ее надо просто немного скорректировать. Кроме того, на президиуме федерации мы постоянно обсуждаем наше будущее. У нас есть долгосрочные планы развития детского, молодежного, и, естественно, профессионального спорта.

— Что касается пятерки главных видов спорта, то вы как-то сказали, что в России волейбол в нее как раз уже входит. По каким критериям делались эти расчеты?

— Если брать по количеству занимающихся, то волейбол идет на втором месте. Если рейтинги топовых — скажем, олимпийских — соревнований, матчей сборных вообще, мы в пятерке постоянно. Это — открытые данные.

— И вы довольны ситуацией или хотели бы продвинуться повыше?

— Понимаете, никуда не деться от того, что для меня все-таки самым важным является именно спортивный результат. Результат, который показывают национальные сборные. Они, мне кажется, должны выступать маяком. За сборными подтягивается все остальное, в том числе востребованность вида спорта в целом. Это доказывает практика — не только наша, но и зарубежная. Поляки, например, сделали в последние десять лет грандиозный рывок — по посещаемости, по другим аспектам — во многом благодаря подъему сборной. Мужской волейбол там пользуется бешеной популярностью, вся страна следит за одной командой.

— Вот мы и перешли к самой актуальной теме: к сборным, которые успели приучить к тому, что всегда готовы бороться за золото, а на Олимпиаде в Рио остались без медалей. Вы же не будет спорить, что в России волейбольные олимпийские итоги восприняли с разочарованием?

—- Конечно, не буду. Разница между ожиданиями и итогами действительно была большой. Другое дело, что однозначно как провал я бы их не трактовал. Мы отобрались на Олимпиаду почти максимально возможным количеством команд — две в классическом волейболе, три в пляжном. В бич-волее вообще совершили прорыв: все три пары пробились в четвертьфинал, а Константин Семенов с Вячеславом Красильниковым были в одном шаге от финала… Мужская волейбольная сборная (чемпион Олимпиады в Лондоне 2012 года.— “Ъ”) тоже играла в полуфинале и тоже имела все шансы взять, по крайней мере, бронзу.

— То есть все же итоги скорее удовлетворительные?

— Нет, четвертые места удовлетворительными назвать нельзя.

— Сразу после Олимпиады обе сборные в «классике», и мужская и женская, остались без тренеров — Владимира Алекно и Юрия Маричева…

— Не сразу. Мы специально оставили заинтересованным лицам некоторое время на раздумья, а затем провели президиум, экспертный совет. На них тренеров выслушали, указали им на ошибки. Что-то наставники приняли, что-то — нет… Так что состоялся нормальный диалог.

— У вас лично были какие-то претензии к ним?

— Были. Что касается Маричева, то они связаны, прежде всего, с олимпийским составом: почему в нем не оказалось сразу нескольких игроков из тех, что играли в сборной в прошлом сезоне и играли хорошо, выиграв, допустим, чемпионат Европы? По Алекно скажу, что, возможно, по ходу олимпийского турнира надо было дать игровую практику большему количеству волейболистов. Эти моменты были высказаны на экспертном совете. Впрочем, это все взгляд из сегодняшнего дня. Задним числом всегда проще указывать на ошибки.

— Объясните, когда и как будут назначаться новые тренеры.

— Посоветовавшись, мы пришли к тому, что на суд президиума и экспертного совета федерации — они пройдут в начале декабря — будет вынесено по два кандидата с последующим утверждением в наблюдательном совете ВФВ и Минспорта.

— Уже есть круг претендентов?

— На самом деле после Олимпиады мне позвонило множество тренеров, желающих занять освободившиеся посты. Среди них тренеры с очень серьезным послужным списком.

— А вы не задали заранее параметров, что ли, по будущим тренерам? Есть ли какие-то ограничения или наставником сборной России может стать кто угодно? Иностранец может стать?

— Иностранец может. И наш тоже может. Но это должен быть специалист, который уже себя зарекомендовал в работе.

— То есть появившиеся слухи насчет Алексея Вербова, знаменитого игрока, который только начал пробовать себя в роли тренера, не соответствуют действительности?

— Вариант — не конкретно с Вербовым, а с молодым специалистом вообще — обсуждался. Но думаю, что мы будем концентрироваться на специалистах, которые имеют серьезный послужной список.

— Просто мы когда-то в свое время иногда обжигались на таких специалистах — на сербе Зоране Гайиче, итальянце Даниэле Баньоли, которые руководили мужской сборной. Разве нет?

— А с итальянцем Джованни Капрарой мы выиграли женский чемпионат мира. Откровенно скажу: на мой взгляд, тренерами сборной будут россияне. Кто конкретно, не знаю, но — россияне.

— А какие первоочередные задачи будут перед ними стоять?

— Я думаю, надо дать шансы молодым игрокам. Это будет, скажем так, напутствием для нового главного тренера. Потому что у нас есть ресурсы. Мы постоянно выигрываем юниорские и молодежные чемпионаты мира и Европы. И эти игроки должны пробоваться в сборной — при условии, что постоянно играют в Суперлиге. К следующей Олимпиаде — в Токио в 2020 году — нужно готовиться уже сейчас.

— А как же ваш тезис про результаты сборных как ключевой фактор? Вы что, готовы ими временно пожертвовать, не спрашивать строго за ближайшие топ-турниры?

— За турниры 2017 года, на который попадают, в частности, европейские первенства,— готов. Чемпионат мира 2018 года — другое дело. По нему можно будет делать выводы о том, как идет подготовка к Олимпиаде.

— Сила сборной, как считается, зависит отчасти от уровня конкуренции в чемпионате. А вас, к примеру, устраивает ситуация, при которой казанский «Зенит», явно обладая куда более значительными, чем конкуренты, возможностями, забирает целую группу «сборников», некоторые из которых сидят на скамейке?

— Скажу банальную вещь: мы не можем запретить клубу быть амбициозным. «Зенит» постоянно выигрывает Лигу чемпионов и под выигрыш комплектуется. К тому же ему повезло взять двух феноменальных легионеров — Вильфредо Леона и Мэтью Андерсона. Что с этим можно поделать?

— Но вам не кажется, что его мощь убивает конкуренцию в суперлиге да и вредит самому «Зениту» — ведь почти все матчи он проводит в разминочном режиме?

— В разминочном? «Зенит» недавно приехал в Сургут, и местная «Газпром-Югра» его очень прилично потрепала. Ни о каком подавляющем преимуществе речи не шло. Чемпионат только начался, и я уверен, что он не будет простым для «Зенита».

— В женской суперлиге у нас осталось всего десять команд. Это не маловато?

— В принципе маловато, но такая ситуация…

— Экономическая ситуация?

— Да. Мы пытаемся оказывать поддержку клубам, но ее не всегда достаточно. Такова жизнь. В ней есть и свои плюсы. Помните, в конце прошлого десятилетия, когда ситуация была более благоприятной, у нас ежегодно росли контракты игроков? Так вот, лучше они после этого не играли — скорее наоборот. А снижение расценок привело к оттоку иностранцев. Их места заняла отечественная молодежь, которая получает игровую практику… А если вернуться к женскому чемпионату, то, думаю, в ближайшем будущем найдутся клубы, которые очень захотят соответствовать требованиям Суперлиги.

— У вас, кстати, никогда не появлялось идеи по образу и подобию американских лиг «подровнять» чемпионаты искусственно — за счет потолка зарплат, например?

— Вы, может, удивитесь, однако у нас действует лимит на фонд оплаты труда для игроков. Цифры называть не буду, но он существует. На сегодняшний момент что-то резко менять, вводить новые правила игры не имеет смысла. В конце концов, все клубы в чемпионате находят цели: кто-то стремится к золоту и выигрышу Лиги чемпионов, кто-кто — к участию в Кубке CEV и победе в нем.

— Снова затрону международную тему. Ари Граса три года назад сказал, что Россия с ее достижениями, по его мнению, обязана претендовать на проведение чемпионата мира по волейболу. Виталий Мутко в этом году говорил, что в следующем десятилетии мировое первенство нужно провести в баскетболе и волейболе…

— Действительно, была встреча Ари Грасы с Виталием Леонтьевичем, и на ней говорилось о том, что в 2022 году мы будем претендовать на проведение чемпионата мира. Чего-то более конкретного по этому поводу я сейчас сказать не могу. Надо четко отработать тему с Министерством спорта, чтобы понимать, каковы затраты, какова экономика этого мероприятия. А расходы наверняка будут огромными. В настоящий момент более актуально расширение географии матчей сборной России в мировой лиге. Претендентов на них в регионах много — Екатеринбург, Калининград.

— А о чемпионате мира по волейболу пляжному не думали?

— Вообще у меня такое ощущение, что надо брать соревнования поближе к Олимпийским играм. То есть после Олимпиады все-таки происходит спад интереса публики. А для чего приобретается право проведения соревнований? Для того чтобы, во-первых, дать максимальный результат, а во-вторых — пропагандировать вид спорта. Пропаганда эффективнее перед Олимпиадой.

— Если не ошибаюсь, в декабре состоятся выборы президента ВФВ?

—Да, 16 декабря пройдет отчетно-выборная конференция. Пока кандидат один — Станислав Шевченко. О том, кто собирается еще выдвигаться, я ничего не слышал.