Политолог Георгий Бовт — о борьбе с коррупцией

В пятницу по обвинению в получении взятки был задержан начальник службы охраны ФСО по Северному Кавказу — генерал Геннадий Лопырев.
Ситуацию ведущему "Коммерсантъ FM" Юрию Абросимову в прямом эфире прокомментировал политолог Георгий Бовт.

— Сегодня приходили противоречивые сообщения о расследовании в отношении генерала Лопырева. По последним данным, обвинение может быть связано с земельными вопросами. Казалось бы, где охрана и где земельные наделы? Или все возможно?

— Любой силовик, который захочет вмешиваться в местные хозяйственные вопросы, будет это делать, поскольку может предложить — это самый примитивный вариант — некое крышевание, или лоббирование, или так называемое "решение вопросов" там, где надо. Поскольку весь бизнес, по сути дела, связан с государством и зависит от государства, то силовики — это те именно структуры, которые эти вопросы в основном решают. Но так получилось, что тот факт, что расплодились множественные силовые структуры в России, в данном случае играет и положительную роль — эти силовые структуры между собой конкурируют. И результатом этой конкуренции является выбрасывание из-под ковра трупа очередного бульдога. Вот мы сейчас его и увидели.

— Когда конкурируют, допустим, Coca-Cola и Pepsi, выигрывает в итоге потребитель. А вот то, что происходит сейчас — довольно громкие скандалы – вызывает достаточно принципиальный вопрос: это все-таки реальная борьба с коррупцией или борьба силовых структур? Это разные вещи, как вам кажется?

— Мне кажется, что это и то, и другое. Иной борьбы с коррупцией, кроме как в виде соперничества силовых структур, мы сейчас иметь не можем. Мы же не можем надеяться всерьез на то, что наш парламент вдруг начнет серьезное парламентское, прости господи, независимое расследование о том, как там происходит в Сочи раздел земельных участков, правильно? Поэтому единственный, кто это может сделать — это силовая структура, либо внутри силовой структуры одной и той же соперничающие кланы: они вот сочтут, что некто Лопырев зарвался, его пора поставить на место. В отсутствие демократических институтов у нас есть, как ни парадоксально, силовые институты конкуренции, которые приводят к каким-то результатам. Если бы, представим себе, у нас была бы одна силовая структура, то внутри нее была, возможно, конкуренция между разными департаментами, которая тоже приводила бы к таким же результатам. Но поскольку силовых структур несколько, а дело Лопырева ведет СКР, насколько я понимаю, то можно надеяться, что будут и другие жертвы в борьбе с коррупцией.

— Если рассматривать происходящее как некий тренд, можно ли прогнозировать в дальнейшем какие-то еще громкие задержания именно высокопоставленных силовиков? Если да, то кто слабое звено, кто под подозрением, о каких ведомствах может идти речь?

— В общем, можно, конечно — это ответ на первый ваш вопрос. Второй — любое, в любом ведомстве. Вот что-то не помню в последнее время, чтобы кого-то брали в ФСО, но, видите, добрались и до него. Росгвардия осталась, но она недавно организована, поэтому подождем пока.

— Есть мнение, что такая громкая борьба с коррупцией — это козырь верховной власти в предвыборный период. В этом смысле 2017 год — официально предвыборный. Можно ли считать, что маховик будет раскручиваться, подобных скандалов, таких дел, задержаний, арестов, изъятий имущества будет становиться только больше?

— До выборов президентских еще больше полутора лет. Страшно подумать, как может раскрутиться маховик, если его сейчас начали раскручивать. Все-таки давайте отдадим должное исполнительной власти — даже те, кто ее, может быть, не очень любит: в такой форме хотя бы — может быть, не в такой, как принято в демократических странах — борьба с коррупцией происходит. И это лучше, чем ничего.

— Каким образом можно повысить степень доверия людей к тому, что сейчас происходит в антикоррупционной сфере? Вообще, власть нуждается в одобрении общества в громких антикоррупционных делах?

— Власть имеет тот уровень одобрения, который она имеет. Она вполне им, по-моему, довольна. Она имеет те самые знаменитые 86% поддержки первого лица. А все остальные могут расслабиться. Их могут периодически сажать на кол, отдавать, как бояр, на растерзание толпе близ Лобного места и так далее, и тому подобное. Справедливый судья в стране только один, его поддержка велика. То, что происходит, работает на его поддержку, но не работает на поддержку его окружения. Но поддержки его окружения и не нужно, он их может всех в один прекрасный момент просто взять и поменять. И никто даже не станет задаваться вопросом, почему именно этого сменили на того.