Андрей Архангельский о пропагандистских тонкостях сериала «София»

На прошлой неделе на телеканале "Россия" состоялась премьера сериала "София". Очередную проповедь государственничества, но в более тонкой, чем обычно, оправе, выслушал обозреватель "Огонька"

У любого художественного произведения на тему Средних веков вообще-то огромный простор для фантазирования — больший, чем, допустим, на любимую российским телевидением советскую тему. Документы о времени Ивана III, конечно, кое-какие есть, но кто знает, что там было на самом деле, скажет или скорее подумает в свое оправдание сценарист. Поэтому обычно чем дальше "вглубь веков", тем пошлее получается, и ничего ужаснее, например, чем сериалы о русских дворянах или русских царицах, нельзя выдумать. Взять хотя бы попытки имитировать речь того времени. Одна известная московская сеть общепита обязывает продавцов обращаться к покупателям "сударь" и "сударыня" — фильмы на эту тему вызывают примерно такой же комический эффект. Но, с другой стороны, делать вид, что "раньше все то же самое, что и сейчас", попытки осовременить историю тоже смотрятся глупо. Главная проблема — соблюсти какой-то баланс между условностью и правдоподобием. Чтобы зрители не то чтобы "поверили" в происходящее, но, по крайней мере, приняли эту условность, эти правила игры. Для этого в произведении должна быть какая-то универсальная идея — то, что объединяет "тогда" и "сейчас". Гениальной находкой мирового сериального кино тут является политика: неважно, когда это происходило; хитрость, предательство, лицемерие и "грязь" всегда были и будут. На этом построен и эффект знаменитого фантастического сериала "Игра престолов", и не менее известного "Карточного домика". Удалось ли это нашей "Софии"?

На первый взгляд сериал действительно про русскую, страшно сказать, политику: интриги, заговоры и борьба политических кланов — все вроде "как у людей". Но при этом у "Софии" есть еще, что называется, оригинальная сверхидея, выделяющая ее в нынешнем федеральном эфире: о Руси — как органичной части цивилизации, а не о чем-то особом, неповторимом и сбоку. Напротив, сериал повествует о том, что Русь уже при Иване III была "встроена в мир". О том, при каких условиях между идеей Запада и русской идеей возможен компромисс. О том, что мы вообще-то говорим с ним, с Западом, на одном языке, хотя и с переводчиком.

Историку от показанных приключений византийской принцессы в Московии может стать не по себе, но ведь не для него же костюмированное кино в прайм-тайм. Тот, кто концепцию "Софии" сочинял, ориентировался не на суровую историческую быль, а искал "позитивные моменты". Местами сериал и вовсе напоминает обучающую программу по этикету: "нельзя бить иностранцев", "нельзя послов убивать", "законы красоты едины для всех", "на престол жадничать нельзя" — время от времени с ученической интонацией повторяют герои. Не хотят ли авторы сказать и более крамольную вещь, что до Ивана Грозного (которому Иван III приходится дедом) Русь была "нормальной" по меркам того времени страной.

А еще, конечно, сериал о том, как западный человек (София в этой роли довольно условна) способен вначале по обязанности, а затем и душой воспринять русские ценности. Героиня быстро учится играть по русским правилам — это такой урок нынешним "западным партнерам": чтобы понять Россию, в нее нужно просто верить, вот и весь секрет. О том, что сами русские ценности могут быть подвергнуты сомнению, или о том, что сама Русь может как-то измениться, об этом, конечно, речи быть не может; у нас самих в целом и так все хорошо, разве что манеры немного архаичные.

Время от времени по ходу "Софии" возникают какие-то ортодоксы, которые на любую неканоническую безделушку приговаривают "свят-свят" и готовы ради сохранения, что называется, "бород" идти до конца. Не надо, словно бы говорит им сериал. Не надо нам вот этого мракобесия, будем все-таки стремиться к равновесию...

Тут, конечно, и казни случаются, и родных братьев в казематы сажают. Но государь непременно милосерден: пожалел местных националистов, которые были против приезда Софии, да и с местными белоленточниками из Новгорода тоже обошелся относительно мягко. Обитатели города до поры много и комически вскрикивают: "Мы — вольный город"; но любые попытки вольности на Руси, ненавязчиво напоминает нам сериал, ведут к предательству родины; хотя даже у местных либералов есть какая-то своя правда.

И отношения внутри царского дома поначалу — воплощение принципа демократического централизма: и спорить с великим князем можно, и возражать ему, и перечить, и он не рубит головы направо и налево, а может выслушать, хотя решит, конечно, по-своему. Да и сам государь не лишен человеческих слабостей. Это не упоение безграничной властью, а, напротив, какое-то движение к гуманизации и, что называется, к велосипедным дорожкам в далеком будущем. То, что в роли Ивана III актер Евгений Цыганов, добавляет неконтролируемых ассоциаций: самая яркая роль у него была в сериале "Оттепель", который считается до сих пор эталоном свободолюбия, на этот эффект, судя по всему, авторы "Софии" и рассчитывали. Чтобы историю зрители воспринимали как нормальное "живое прошлое".

Общий уровень нынешнего российского исторического сериала как популярного жанра настолько ужасен, что достаточно хоть какой-то живости и неканоничности, чтобы уже простить "Софии" многое. Хотя, в сущности, ничего особенного не случилось: это просто более тонкий подход к пропаганде государственничества. Пару лет назад нечто подобное происходило с сериалами про чекистов; решено было создавать более сложный и противоречивый образ, чем обычно. Тут у нас примерно то же самое: попытка внушать, что вот были же, например, и человечные цари, строгие лишь по необходимости и ради высшей цели — собирания земель и государственной пользы. Как ни смешно, но перед нами очередная инкарнация "веры в доброго царя" или, скажем так, не совсем злого; с государем может повезти, вот как с Иваном III. А может и не повезти, говорит нам сериал. Но тут уж ничего не поделаешь.

Стоит ли и напоминать, что все эти концепции, предложенные авторами, имеют мало общего с исторической правдой. И по мотивам "Софии" вполне можно снять еще один исторический сериал под названием "Не так": фактов достаточно, чтобы опровергнуть авторскую трактовку в целом и по отдельности. Кстати, именно при Иване III исчезает независимое летописание. До 1490-х годов в каждом городе — Новгороде, Пскове, Вологде, Твери, Ростове, Устюге — летописцы давали собственную оценку происходящему, а вот при Иване все летописи, в том числе и церковные, уже отражают "генеральную линию". При этом летописи еще и редактируют из "центра" в интересах великокняжеской политики. То есть знакомый аргумент "свобода слова в обмен на безопасность", цензура во имя государства — он, по сути, появляется уже тогда, но в "Софии" ценный тренд упущен. Это обидная недоработка для сериала, который только тем и отличается, что вбивает все эти идеи не серпом и молотом, а с помощью мягкой реставрационной кисточки.

Любовь к родине, отказ от вольностей ради безопасности: только теперь сериал вбивает эти идеи не серпом и молотом, а с помощью мягкой реставрационной кисточки

Андрей Архангельский