Александр Панов знает, о чем не договорятся президент РФ и премьер Японии

Каких результатов можно ожидать от российско-японской встречи на высшем уровне

На следующей неделе состоится российско-японский саммит: на 15 декабря намечена встреча президента Владимира Путина и премьер-министра Японии Синдзо Абэ на малой родине главы японского кабинета в префектуре Ямагути (в неформальной обстановке, в традиционной японской гостинице на горячих источниках), на следующий день в Токио — переговоры в расширенном составе. Атмосфера накануне этих событий изрядно разогрета: уже с сентября, когда была объявлена дата встречи на высшем уровне, нарастало цунами прогнозов, ожиданий, но пуще всего "советов" и "предостережений" со стороны как российских, так и японских "заинтересованных лиц" (назовем их так). Предмет озабоченности, что занятно, в обоих случаях схож: в разных формулировках звучали опасения, как бы чего не вышло такого, что могло бы поколебать "незыблемые позиции" по территориальной проблеме.

Напомним, что и российская, и японская стороны признают, что отсутствие мирного договора между двумя странами вызывает сожаление. Как заявил президент Путин на пресс-конференции в Лиме 20 ноября после встречи с премьером Абэ на полях саммита АТЭС, это является "анахронизмом, который мешает двигаться вперед и развиваться". Главное препятствие к заключению договора — неурегулированность проблемы территориального размежевания. Синдзо Абэ после майской встречи с Владимиром Путиным в Сочи утверждал, что разработал "новый подход" к решению территориальной проблемы, однако не раскрыл его содержания. Поэтому, когда на той же пресс-конференции в Лиме президент РФ отметил, что российская сторона готова рассматривать различные варианты решения спорных вопросов, грядущий саммит в оценках не только слабо осведомленных в тонкостях двусторонних отношений СМИ, но даже и в прогнозах сдержанных обычно экспертов приобрел особый вес. Обеспокоенность сторонников принципиальных позиций понятна: руководители двух стран регулярно встречаются, беседуют на тему мирного договора, утечки информации почти нет, а вдруг в Ямагути, любуясь прекрасной японской природой и наслаждаясь изысканной японской кухней, договорятся?..

Стоит отметить, что опасения подобного рода звучали и раньше: и перед визитом президента СССР М.С. Горбачева в Японию в апреле 1991 года, и накануне не состоявшегося визита президента России Б.Н. Ельцина в Токио в августе 1992 года, и в преддверии встреч "без галстуков" в Красноярске и Кавано в 1997 и 1998 годах. И всякий раз аргументы звучали знакомые. Если выделить главное, то у российских приверженцев сохранения статус-кво акцент делается на неоспоримости принадлежности островов Хабомаи, Шикотан, Кунашир и Итуруп России по итогам Второй мировой войны, закрепленной в международных соглашениях, на важнейшем военно-стратегическом значении островов для обороны страны, на значительных рыболовных ресурсах вокруг них и крупных запасах ценных видов минерального сырья. У японцев аргументация поскромнее, но она незыблема как самурайская честь: острова являются исконно японской территорией, признавались таковыми еще по первому японо-российскому договору 1855 года, а после поражения Японии в войне были несправедливо отторгнуты, потому суверенитет России над островами не признается...

Все это в разных вариантах воспроизводится и теперь. Но примечательно, что в последнее время в некогда единой японской "партитуре" появились диссонирующие нотки. Возросло, например, количество тех японцев, кто готов согласиться на возвращение только двух островов, о которых упоминается в Совместной декларации СССР и Японии 1956 года,— Хабомаи и Шикотан. Зазвучала по-особому и "китайская тема": надо договариваться с Москвой, дабы не допустить ее союза с Пекином на антияпонской основе. После избрания президентом США Дональда Трампа появились нюансы и в "американской увертюре": в Японии заговорили о том, что Трамп, имея в виду китайский фактор, не станет возражать против японо-российского сближения, которым Москва воспользуется для ослабления японо-американского военно-политического союза — гаранта безопасности Японии...

Следует отметить, что за более чем шесть десятилетий существования этого союза Япония серьезно подсела на "наркотическую зависимость" от своего заокеанского друга, и проамериканское лобби включает в себя многих ведущих и влиятельных японских политиков, общественных деятелей, представителей деловых кругов, СМИ, ученых.

Синдзо Абэ, обладая стратегическим видением ситуации (такая способность присуща небольшому числу японских политиков), исходит из того, что в нынешней обстановке в мире и вокруг Японии возникла объективная потребность открыть новый этап в развитии японо-российских отношений. Но оппозиция его политике присутствует, и она весьма существенна. На рубеже ХХ-ХХI столетий несколько японских премьер-министров (Рютаро Хасимото, Кэйдзо Обути, Йосиро Мори) пытались изменить парадигму развития японо-российских отношений, подтянуть "слабое японо-российское звено" в четырехугольнике США — КНР — Россия — Япония. Реализовать задуманное им не удалось, главным образом из-за противодействия тех японских политиков, которые придерживаются традиционной проамериканской ориентации. Получится ли у Абэ и Путина, вопрос открытый.

В самый канун саммита на официальном уровне с обеих сторон звучали заявления о том, что заключение мирного договора — непростая задача, что не удастся решить проблему с ходу, за одну встречу в верхах. Как сказал Синдзо Абэ после встречи с Владимиром Путиным в Лиме, "предстоит перейти гору, двигаясь шаг за шагом". А российский президент отметил, что договоренность по мирному договору может быть достигнута на базе повышения доверия друг к другу, и один из путей повышения такого доверия — это расширение сотрудничества. Следовательно, пока такого доверия нет.

Подтверждением такому выводу стали сообщения накануне встречи в верхах о размещении на островах Кунашир и Итуруп береговых ракетных комплексов "Бастион" и "Бал", в связи с чем японская сторона выразила сожаление. Думается, в российской политической элите и общественном мнении все еще нет ответа на вопрос, в чем для России ценность отношений с Японией. С одной стороны, с японской стороны угрозы не просматривается. С другой — вряд ли удастся получить крупное экономическое содействие. Расхожее суждение: получат острова и забудут об обещаниях...

Так чего же можно ожидать от встречи в Ямагути?

Можно ожидать заключения соглашений по осуществлению ряда проектов экономического сотрудничества в русле предложенной премьер-министром Абэ программы экономического взаимодействия из 8 пунктов. Работа над этими соглашениями ведется ударными темпами правительственными чиновниками и представителями деловых кругов. Договоренности по особо крупным проектам, очевидно, к церемонии подписания на этот раз не поспеют, но важно начать, чтобы процесс пошел.

В то же время перспектива исторической, прорывной договоренности по проблеме мирного договора не просматривается. Но обеим сторонам важно показать, что хотя и малыми шагами, но движение в сторону мирного договора происходит. И речь может идти о совместной экономической и гуманитарной деятельности на островах.

Казалось бы, не самый сложный вопрос. Однако, когда в прошлом подобного рода предложения выдвигались российской стороной, японцы реагировали негативно. Если, говорили они, мы согласимся на такую деятельность при сохранении российского суверенитета над островами, то фактически признаем этот суверенитет и подорвем свою принципиальную позицию непризнания принадлежности островов России. И все же надежда на достижение в какой-то форме договоренности о совместной деятельности на островах остается.

С сентября 1999 года жители островов и японцы с Хоккайдо общаются друг с другом на безвизовой основе. Многие россияне получали неотложную медицинскую помощь в японских больницах. С февраля 1998 года действует соглашение, в соответствии с которым японские рыбаки с Хоккайдо имеют возможность в районе островов в российской территориальной зоне вести промысел определенных видов морепродуктов по специально выделяемой квоте. Таким образом была решена проблема японского браконьерского промысла в этом районе, когда небольшие японские рыболовные суда, нарушая российскую границу (а таких нарушений фиксировалось до 10 тысяч в год), вели бесконтрольный вылов морепродуктов. Перевести сотрудничество с моря на сушу пока не удалось, и если договоренность о "сухопутном сотрудничестве" в какой-то форме будет достигнута в Ямагути, это станет успехом встречи. Успехом можно будет рассматривать и согласие сторон в интересах кардинального улучшения отношений продолжать двигаться по нескольким трекам: наращивать экономическое сотрудничество, развивать политические связи (по многим актуальным международным проблемам позиции сторон близки или совпадают), налаживать контакты между военными двух стран, активизировать гуманитарные обмены. И одновременно, продолжая переговоры по мирному договору, искать развязку проблемы по формуле "без проигравших". Она, убежден, все же будет найдена.

Перспектива исторической, прорывной договоренности по проблеме мирного договора не просматривается

Александр Панов*

*Автор — бывший заместитель министра иностранных дел РФ, чрезвычайный и полномочный посол в Японии (1996-2003), доктор политических наук.