на энергетических фронтах рассматривает редактор отдела бизнеса Владимир Дзагуто

Несколько лет назад в Европе определились с термином, который во многом обосновал необходимость борьбы с доминированием "Газпрома" на рынке Старого Света. Поставки газа по долгосрочным контрактам были названы "энергетическим оружием". Речь шла в целом о том, что монопольное положение "Газпрома" в снабжении газом ряда европейских стран могло бы быть использовано как инструмент давления — причем не только в части завышения цены, но и в политике. И именно против такого оружия Европа начала выстраивать защиту — с помощью развития конкурентных рынков газа, энергонезависимости, создания альтернативных путей доставки топлива, новых энерготехнологий без использования ископаемого топлива.

Был ли "Газпром" тем самым энергетическим оружием или нет — вопрос неоднозначный. Возможно, что-то похожее проходило с Белоруссией, где условия поставок российского газа были одним из важнейших моментов межгосударственных отношений. С другими странами эффект на самом деле оказался меньше. Так, когда с осени 2014 года по весну 2015-го объемы экспорта газа из РФ в Европу были ниже заявок, что трактовали как попытку российских "контрсанкций" за реверсные поставки газа на Украину, это фактически ни на что не повлияло. Тем не менее риторика "нужно уйти от "Газпрома" к конкурентному рынку" сохранялась.

Но любопытно, что при сохранении риторики ситуация к 2016 году заметно поменялась. Настолько, что теперь уже не до конца ясно, кто держит в руках то самое энергетическое оружие, а кто защищается. Европа, упорно контратакуя "Газпром" с позиций развития газового рынка, кажется, научила российскую монополию многим защитным приемам. "Газпром" теперь умеет рассказывать о том, какие конкурентные коммерческие преимущества есть у проекта Nord Stream 2 над существующим транзитным маршрутом через Украину, может демонстрировать публике аукционные торги газом и даже способен добиться от Брюсселя согласия на доступ к полной мощности газопровода OPAL, куда компанию много лет не пускали как злостного монополиста. По сути, от Москвы добились по крайней мере внешнего соблюдения правил игры в газовый рынок.

Но тут выяснилось, что и другая сторона научилась держать в руках энергетическое оружие. После того как Еврокомиссия дала "Газпрому" доступ к OPAL, в начале декабря возражения поступили из Варшавы и Киева. Причем ситуация выглядит парадоксально: в ответ на готовность "Газпрома" строить альтернативный маршрут поставок газа аргументы против сводятся к тому, что Польшу и Украину устраивает прежняя схема (та самая, которая и приводила к монополизации). О коммерческих мотивах — например, о готовности сделать украинский и польский маршруты транзита выгоднее для поставщика или покупателя — никто даже не упоминает.