Правительство потратило 2016 год на будущие реформы

Структурная адаптация правительства к кризису в уходящем году была не столь очевидна, как это было в 2015 году, запомнившемся слиянием ведомств. Однако принципиальными в этой части итогами можно назвать создание "проектного офиса", призванного переформатировать работу Белого дома, а также официальный старт реформы контрольно-надзорной деятельности (КНД), предполагающей оптимизацию работы всех госорганов и ставшей одним из приоритетов правительства практически на ближайшие десять лет.

Адаптацию правительства к кризисным явлениям в 2015 году планировалось проводить по уже знакомому пути — в Белом доме возродили идею слияния ведомств, известную после предыдущего кризиса в 2009 году, но не реализованную тогда. Впрочем, после передачи полномочий по тарифной политике Федеральной антимонопольной службе с ликвидацией Федеральной службы по тарифам стало ясно, что такой метод нужных результатов не дает. Чтобы реформа не стала простой сменой вывесок, Белому дому потребовалась более системная оптимизация собственной деятельности.

В связи с этим в течение 2016 года речь о сокращении или ликвидации ведомств в публичном поле практически не заходила — лишь под конец года министр по делам "Открытого правительства" сообщил, что такие меры обсуждаются. Однако реформа КНД за это время стала детальной, получив собственную "дорожную карту", рассчитанную до 2024 года. При этом эти планы получили особый статус — они стали приоритетным направлением работы правительства в рамках созданного летом "проектного офиса".

Отметим, проектный метод работы как подход появился в правительстве впервые — до этого он практиковался лишь в отдельных ведомствах (например, ФНС), где показал положительные результаты. Само создание "проектного офиса" преследует практически те же цели, что и реформа КНД,— оптимизация работы, но уже самого Белого дома. Предполагается, что такой проектный формат позволит правительству отойти от привычной работы по бесчисленным поручениям и позволит более оперативно решать вопросы, минуя длительные процедуры межведомственного согласования.

Одновременно с этим внутренняя реформа деятельности правительства была частично вынесена за пределы Белого дома. Напомним, в течение полугода после того, как президент в конце 2015 года объявил о создании "проектного офиса", правительство посвятило полгода обсуждению его структуры. Варианты были разные — включить "проектный офис" в структуру самого правительства или же вынести его за пределы Белого дома. Итоговое решение вопроса об организации работы самого "проектного офиса" было компромиссным. С одной стороны, совет (в состав которого также входят предприниматели и эксперты) возглавляет президент, с другой — "головной офис" (департамент по проектной работе) находится все-таки в структуре Белого дома. Внедрение проектного подхода было поручено и на региональном уровне.

В течение второго полугодия работа "проектного офиса" выглядела весьма технично — формировались пакеты приоритетных проектов, обсуждались и утверждались целевые показатели. Кроме того, было определено финансирование проектов, которое потребовало особого подхода к бюджету: средства на приоритетные направления резервируются, а остальные расходы подлежат тщательному анализу и сокращению. В следующем году на реализацию всех приоритетных проектов заложено около 150 млрд руб., что существенно отличает их, например, от нацпроектов 2006-2011 годов,— на них правительство тратило значительно больше средств.

Учитывая масштабы заявленной реформы — некоторые из отобранных 11 проектов (среди них — ипотека, моногорода, поддержка несырьевого экспорта, образование, здравоохранение) рассчитаны почти на десятилетие,— ощутимых результатов по итогам уходящего года по очевидным причинам ждать не стоит. Впрочем, первые промежуточные итоги должны появиться уже в наступающем году, когда "проектный офис" займется мониторингом исполнения своих программ. Возможно, сделать выводы, насколько внедрение проектного подхода отразилось на реальной работе правительства, можно будет по итогам 2017 года.

По ним же можно будет судить и о том, насколько проектный подход изменит течение жизни на Краснопресненской набережной.

Евгения Крючкова