Перед переговорами по Сирии Россия сделала ставку на альянс с Турцией

Подготовка к переговорам по сирийскому урегулированию в Астане, намеченным на 23 января, вступила в решающую стадию. В определении будущего Сирии лидирующие позиции закрепили за собой три региональных игрока — Россия, Турция и Иран. Впрочем, после объявления перемирия на сирийском фронте внутри треугольника Москва—Анкара—Тегеран сформировался новый альянс — российско-турецкий. Впервые за все время конфликта Анкара и Москва ведут совместные операции против «Исламского государства», на которое не распространяется режим прекращения огня. Для Москвы союз с Анкарой приобретает ключевое значение, позволяя решить несколько задач: не уступить Западу инициативу в сирийском урегулировании, а кроме того, ограничить роль Ирана, задача которого — получить по итогам переговоров в Астане гарантии бессрочного сохранения у власти Башара Асада.

Все пути ведут в Казахстан

В преддверии возобновления межсирийского диалога, первый раунд которого должен пройти 23 января в Астане, а второй — 9 февраля в Женеве, инициаторы перезапуска мирного процесса — Россия, Турция и Иран — ведут активные консультации с целью усадить враждующие стороны за стол переговоров и не допустить очередного дипломатического фиаско.

В рамках этих усилий спецпредставитель президента РФ по Ближнему Востоку и странам Африки, заместитель главы МИДа Михаил Богданов встретился в Москве с одним из лидеров сирийского «Народного фронта за перемены и освобождение» Кадри Джамилем. Как сообщили в российском дипломатическом обществе, стороны обсудили «перспективы выработки сирийской оппозицией единой консолидированной платформы, которая позволила бы ей принять конструктивное участие в процессе политического урегулирования кризиса на основе резолюции 2254 Совета Безопасности ООН».

В свою очередь, Кадри Джамиль уточнил, что на сегодняшний день приглашения в Астану, которые рассылаются «под эгидой Турции и России», получили лишь представители Дамаска и ряда вооруженных группировок, но не сирийская политическая оппозиция. По его словам, ключевой задачей должно стать «формирование единой делегации от оппозиции», поскольку наличие сразу нескольких делегаций станет препятствием для будущих переговоров.

Свое видение ситуации в преддверии переговоров в столице Казахстана изложил и сирийский президент Башар Асад. В ходе встречи с группой французских депутатов, побывавших в Сирии, господин Асад сообщил о готовности вести переговоры с 91 группировкой оппозиции — за исключением «Исламского государства» и «Джебхат ан-Нусры» (запрещены в РФ).

На достижение конкретного результата в сирийском урегулировании рассчитывает и президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган. «Совместно с Россией и Ираном мы подготовили площадку для переговоров в Астане. Сегодняшнее перемирие, несмотря на его нарушения, открывает большое окно возможностей. Мы надеемся, что кризис в Сирии удастся разрешить политическим путем»,— заявил господин Эрдоган аккредитованным в Анкаре иностранным послам.

Подводные камни Астаны

Впрочем, несмотря на оптимистичные заявления по поводу перспектив мирного процесса, стартующего в Астане, многочисленные подводные камни делают будущие переговоры Дамаска и его оппонентов весьма непростыми. Одной из ключевых проблем остается вопрос об участниках, в свое время ставший непреодолимым препятствием для предыдущих раундов межсирийских переговоров.

В своем интервью французским СМИ сирийский лидер предупредил, что в Астане он будет говорить лишь с «настоящей» оппозицией. «Когда я говорю “настоящая”, то имею в виду ту оппозицию, которая имеет корни в Сирии, а не саудовскую, французскую или британскую»,— пояснил господин Асад. Однако он так и не уточнил, кто, где и когда должен будет составить списки «подлинных» оппозиционеров, а не марионеток внешних сил, недостойных вести переговоры с Дамаском.

Кроме того, в своем интервью Башар Асад позволил себе новые резкие выпады в адрес Реджепа Тайипа Эрдогана, вместе с Владимиром Путиным сыгравшего ключевую роль в установлении перемирия и достижении договоренности о переговорах в Астане. Назвав Турцию «нестабильной страной» из-за политики ее президента, Башар Асад сообщил, что он по-прежнему не верит турецкому лидеру, «поскольку он исламист».

Более того, президент Асад счел возможным обвинить господина Эрдогана в ущемлении демократии, придя к умозаключению, что турецкий лидер «посадил в тюрьмы больше политзаключенных, чем все арабские страны, вместе взятые».

Подтверждением того, сколь глубокими остаются вовсе не «стилистические» разногласия ключевых игроков, является ситуация в долине Вади-Барада, где уже после достижения соглашения о перемирии 30 декабря сирийские войска продолжают вести наступление на позиции группировки «Джебхат Фатх аш-Шам» (бывшая «Джебхат ан-Нусра»). «Военные действия идут в этом регионе, поскольку мы не можем допустить, чтобы террористы использовали воду для удушения столицы»,— пояснил Башар Асад необходимость силовой операции, обвиняя вооруженную оппозицию в попытках отрезать Дамаск от основного источника питьевой воды.

При этом оппозиция излагает другую версию событий, идущую вразрез с официальной линией Дамаска. Во вторник ситуацию в долине Вади-Барада прокомментировали в сирийском Высшем комитете по переговорам (ВКП), обвинившем правительство в несоблюдении соглашения о прекращении огня.

«Все оппозиционные группировки, подписавшие соглашение о перемирии, соблюдают его. Поэтому мы призываем Москву и Анкару добиться соблюдения соглашения и от сирийского режима»,— заявил заместитель главы ВКП Джордж Сабра.

Встречные обвинения в адрес оппозиции выдвигают Дамаск, а также Тегеран, безоговорочно вставший на сторону сирийских властей. Как заявил во вторник прибывший с визитом в Сирию секретарь Высшего совета национальной безопасности Ирана Али Шамхани, вооруженная оппозиция «не должна использовать перемирие для перегруппировки своих сил».

Напомнив, что окруженные в Алеппо отряды оппозиции могли быть уничтожены, адмирал Шамхани выразил мнение: сорвать мирные переговоры могут не сирийские власти, а «вооруженные группировки, способные вернуться на путь войны и кровопролития». При этом иранский представитель призвал в будущем «переместить межсирийский диалог в Дамаск».

Эль-Баб как символ российско-турецкого альянса

В ситуации, когда президент Асад отказывается признавать посредническую роль Анкары, а Тегеран демонстрирует недовольство турецким военным присутствием в Сирии и попытками президента Эрдогана добиться вывода из страны проиранских военизированных формирований, российско-турецкое политическое сближение получило символическое продолжение.

На сирийском фронте борьбы с «Исламским государством» (ИГ) Москва и Анкара фактически впервые выступили в качестве военных союзников. В истории двух стран, 12 раз воевавших друг с другом, военные альянсы заключались крайне редко (см. справку). Тем более неожиданными стали сообщения, пришедшие с севера Сирии: с конца декабря прошлого года турецкие войска, ведущие штурм занятого отрядами ИГ города Эль-Баб, получают регулярную поддержку российской авиации.

Парадокс ситуации еще и в том, что Турция — член НАТО и по логике должна была бы в первую очередь рассчитывать на поддержку авиации США, также действующей в небе над Сирией. Однако с этим возникли проблемы. Турецкие официальные лица обвинили Вашингтон в том, что их просьбы поддержать с воздуха атаку на Эль-Баб остались без ответа. В Пентагоне, впрочем, выдвигают свою версию — по словам представителей ведомства, авиация США была готова оказать содействие турецкому наступлению, однако запрос от Анкары не был получен.

Впоследствии союзникам по НАТО не без труда удалось наладить координацию действий. Как сообщила со ссылкой на свои источники в администрации США газета The Washington Post, решение усилить помощь Турции в ее операциях против ИГ в итоге было принято. По данным газеты, США уже начали проводить авиационную разведку с целью собрать необходимую для Анкары информацию о позициях исламских радикалов на севере Сирии. Обсуждается и возможность направить в район Эль-Баба советников из американских сил специального назначения.

Тем не менее пока это только планы, в то время как российско-турецкое сотрудничество в боях за Эль-Баб уже обрело конкретные формы. Для турецкого командования, начавшего в августе прошлого года операцию «Щит Евфрата» на севере Сирии, именно сражение за этот город стало ключевым эпизодом кампании. После первых успехов наступление затормозилось. Боевики ИГ оказывают ожесточенное сопротивление, турецкий экспедиционный корпус, насчитывающий до 7 тыс. человек, несет тяжелые потери, а освобожденные кварталы 145-тысячного города фактически превращены в руины.

Между тем совместная военная операция России и Турции в Эль-Бабе, требующая доведения ее до победного конца, грозит вызвать еще большее размежевание внутри треугольника Москва—Анкара—Тегеран. Иран не отказывается от своей прежней позиции, состоящей в том, что турецкая армия находится на территории Сирии незаконно, так как она не получала приглашения Дамаска (в отличие от отрядов ливанской шиитской группировки «Хезболла», союзницы Тегерана).

В то же время Россия, судя по всему, видит ситуацию иначе. При этом борьба с ИГ остается главным, но не единственным приоритетом. Для Москвы союз с Анкарой приобретает ключевое значение, позволяя решить несколько задач: не отдать Западу инициативу в будущем сирийском урегулировании и в то же время лишить Иран возможности навязать участникам переговоров в Астане свою повестку дня — добиться гарантий бессрочного сохранения у власти в Дамаске Башара Асада.

Сергей Строкань, Максим Юсин