В Брюсселе открылась BRAFA

Ярмарка искусство

В Брюсселе в 62-й раз открылась ярмарка BRAFA, где 132 галереи из 16 стран мира представляют художественный товар в диапазоне от археологии до современного искусства. Галереи из России в BRAFA не участвуют (есть одна с русским совладельцем, но швейцарская), однако и искусство российского происхождения, и русские покупатели на ярмарке имеются. Из Брюсселя — АННА ТОЛСТОВА.

BRAFA — точка, в которой жизнелюбие фламандского барокко сходится с причудами бельгийского сюрреализма. Что касается барочного жизнелюбия, то в первый день ярмарки, зарезервированный для прессы и коллекционеров, все проходы между стендами заставлены накрытыми столами — к вечеру вернисаж перерастает в пиршество для постоянных клиентов галерей-участников. BRAFA славится всеядностью — разумеется, в смысле разнообразия, но не в смысле качества (перед открытием товар на предмет подлинности, сохранности и отсутствия в Art Loss Register проверяет тайный совет в составе 100 с лишним экспертов). Что же до сюрреализма — ярмарка, занимающая площадь 15,4 тыс. кв. м в старинном промышленном комплексе Tour & Taxis на севере Брюсселя, выглядит так, будто воображаемый музей Андре Мальро претворили в действительность.

Самурайские доспехи и рисунки Жан-Мишеля Баскья, иконы московской школы и криеровское шинуазри, краснофигурные аттические вазы и обнаженные Тома Вессельмана, франко-фламандские мильфлеры и оп-арт Виктора Вазарели, неолитические статуэтки и украшения Cartier — BRAFA добилась такого универсализма лишь за последние 20 лет. Сначала одна из старейших европейских антикварных ярмарок, куда допускались только бельгийцы, открыла двери для иностранцев, затем — для современного искусства. Конечно, под напором последнего не устояла даже более важная и престижная маастрихтская ярмарка TEFAF, но BRAFA превратила эклектику в свой фирменный стиль, живым воплощением которого кажется антверпенский антиквар Аксель Вервордт, полюбившийся эстетам всего мира по невероятным выставкам в венецианском палаццо Фортуни, где стираются границы между древностью и современностью. И на стенде Вервордта, отважно смешавшего протокинетическую скульптуру Такиса с древнеегипетской и древнеиндийской, было — по обыкновению — не протолкнуться.

Называть BRAFA универсальным музеем — общее место, однако в этом году ярмарка напоминает вполне определенный музей — на набережной Бранли. Устроители хвастаются, что в 2017-м BRAFA собрала рекордное число галерей, продающих искусство коренных народов Африки, Австралии, Океании, а также древности доколумбовой Америки и буддийской Азии. Конголезские маски и идолы потеснили даже комиксы — специфическую бельгийскую страсть и предмет крупных капиталовложений (самым дорогим комиксом ярмарки считается рекламный листок работы Эрже, создателя Тинтина, на стенде Belgian Fine Comic Strip Gallery продававшийся за €600 тыс.). Над бельгийским вкусом к африканскому искусству, не лишенным некоторого колониально-ностальгического привкуса, потешаются в брюссельской галерее Родольфа Янссена, стенд которой украшен квазипервобытными бронзовыми рогатыми масками работы южноафриканского насмешника Кенделла Гирса.

Шутки шутками, но вечный упрек в недооценке примитивного искусства "бывшим Западом" кажется на BRAFA совершенно неуместным: во-первых, его очень много, что свидетельствует о растущем спросе (разброс цен en masse — от €3 тыс. до €50 тыс.), во-вторых, оно тут бывает весьма дорогим. Если хрестоматийные, хотя и поздние (1982 года) "Новобрачные в цирке" Марка Шагала продаются в парижской Galerie Boulakia за €3 млн, то фантастической красоты тотонакская глиняная статуя (Веракрус, VII-X века) из брюссельской Deletaille Gallery оценивается в €2,5 млн. К слову, пастель "Художник и его модель" (1967) Пабло Пикассо — с прекрасным провенансом и исключительной библиографией — у той же Boulakia продается всего за €850 тыс., что сопоставимо с ценами на архаические раритеты Африки (брюссельская Galerie Didier Claes), Мезоамерики (кроме Deletaille следует отметить парижскую Galerie Mermoz) или Индостана (прекрасная подборка у парижской галереи Кристофа Хиоко). Старые мастера и того дешевле — не только всевозможные страшилки последователей Босха, представленные сразу несколькими галереями, но и, к примеру, прелестный портрет Корнеля де Лиона, выставленный на продажу лондонской Mullany за €285 тыс. Знатоки же успевают снять сливки еще до открытия ярмарки: женевская Galerie Grand-Rue, торгующая рисунком эпохи Grand Tour, мгновенно продала отменный акварельный этюд Джорджа Ромни и приписываемую Иль Вольтеррано сангину.

Впрочем, не стоит переживать за модернистов — они неплохо себя чувствуют на BRAFA, но вовсе не потому, что на них специализируется галерея президента ярмарки Харольда т'Кинта де Роденбеке, стенд которой эффектно украшало сюрромантическое полотно Поля Дельво (€870 тыс.), а потому, что таков общий вектор рынка. Собственно, именно в разделе модернистов можно было обнаружить больше всего связанных с Россией имен: Осип Цадкин, Жак Липшиц, Серж Поляков, Андре Ланской и Соня Делоне, появляющиеся чуть ли не на каждом третьем стенде. Но, похоже, лучше всего угадала русский вкус к модернизму токийско-парижская Galerie Tamenaga, представляющая сравнительно поздние, но изысканные вещи: тушь Василия Кандинского (€135 тыс.), гуашь Марка Шагала (€385 тыс.), абстрактную картину Никола де Сталя (€180 тыс.), экспрессионистскую Хаима Сутина (€85 тыс.) и превосходный алжирский "Дым в порту" самого русского художника Парижа Альбера Марке (€425 тыс.).

Однако BRAFA не собирается останавливаться на модернистах и уверенно движется в сторону современного искусства — ее почетным гостем в этом году стал живой классик кинетического искусства Хулио Ле Парк, декорировавший ярмарочные залы волшебными, святящимися и колышущимися инсталляциями. Правда, тузы бельгийского рынка современного искусства, такие как Ксавье Хюфкенс и Барбара Глэдстоун, около десяти лет назад открывшая в Брюсселе филиал своей галереи, эту ярмарку игнорируют. Зато тут появляются другие короли. Скажем, фламандский патриот Йос Ямар из Антверпена, торгующий исключительно бельгийцами в спектре от Леона Спиллиарта и Джеймса Энсора до Пьера Алешинского, Марселя Бродтарса и Панамаренко. Или Ги Питерс из Кнокке-Хейста, тяготеющий к эффектному китчу Армана, Сезара и Джеффа Кунса. Оба, кстати, успешно продают работы Яна Фабра — большого друга России и любимца петербургской общественности.