Eternal Russia

Паркур, инсталляция

Марина Давыдова, Вера Мартынов

"Eternal Russia"/"Вечная Россия" — проект, демонстрирующий, как может выглядеть сегодня успешная встреча современного и исторического авангарда, спродюсирован самим фестивалем, но полностью реализован московской постановочной группой, под руководством известного театроведа Марины Давыдовой, для которой это оказалось громким международным дебютом в качестве автора постановки, а не куратора или арт-директора. Eternal Russia, полностью занявшая на все 10 дней одну из фестивальных локаций, размещается в четырех залах, между которыми организованно передвигается компактная группа зрителей. Кроме них здесь не предусмотрено ни одной (видимой) живой души, потому что пространство, придуманное Давыдовой, само прекрасно справляется со всеми театральными перевоплощениями. Инсталляция в центральном зале по очереди демонстрирует четыре исторические ипостаси "вечной России" — имперскую, революционную, сталинскую и условные "наши дни". Художница, сценограф Вера Мартынов последовательно собирает все четыре эпохи из огромного количества узнаваемого реквизита, каждый предмет в котором "играет" и сам по себе, и в ансамбле. К "вещам времени" добавляется сочиненный композитором Владимиром Ранневым "шум времени", включающий в себя и оригинальные композиции, и акустический материал разных эпох. Как и предметы обстановки, звуки партитуры то живут изолированной жизнью, отдельными голосами, то постепенно срастаются в непрерывную ткань хоров и маршей. Детали инсталляции так подробно проработаны, что само по себе сочетание предметов превращается в сюжет — вещи разыгрывают перед вами самый настоящий психологический театр. А все невидимые перестановки подчиняются строгому принципу, который следовало бы назвать остроумным, если бы в нем не было такой ощутимой тоски. В "Вечной России" от эпохи к эпохе все полностью меняется, но при этом остается абсолютно неизменным: от гипсовой Венеры — к девушке с веслом, от портрета в золоченой раме — к черному квадрату, от царского фарфора — к граненым стаканам, от картонной горничной в наколке в дворцовом интерьере — к картонной горничной в наколке около новорусского стола. Авторы превращают сотни объектов и фрагментов в живой портрет застывшего времени, в котором вместо перемен — перевороты, а между "все по-другому" и "все то же самое" стоит знак равенства. "Переворот" всякий раз незримо происходит в то время, когда зрители покидают центральный зал, отправляясь в очередную "утопию". При этом три утопических пространства демонстрируют не столько разные исторические эпохи, сколько три разные попытки исхода из этой самой вечной России — политические реформы, эмиграцию в творчество и эмансипацию частной жизни. Как можно догадаться, все три утопии (пока) обречены, и авторы завершают двухчасовой паркур приглашением публики к выходу с табличкой emergency exit.

Интернациональная фестивальная публика успевала не только за потоком образов, но и за потоком по большей части новой для себя информации — но, конечно, хотелось бы, чтобы Eternal Russia, с ее публицистическим пафосом и сложным диалогом с художественной традицией, в результате оказалась не только на европейских фестивалях, но и в Москве. Говорят, что шансы есть.