“Ъ” опросил читателей, которые во время окончания холодной войны были еще детьми

Антон Алиханов, временно исполняющий обязанности губернатора Калининградской области:

— Наша область, как эксклавная территория России, всегда сильнее чувствует на себе любые перемены в международной повестке. Регион переживал и времена оттепелей, и времена похолоданий — мы научились адаптироваться к этим переменам. Я не собираюсь списывать какие-то отдельные проблемы региона на международные веяния: мы здесь сами ответственны за свое будущее. И готовы к любым сценариям, планомерно обеспечивая энергетическую, транспортную безопасность эксклава. Несмотря на эксцентричные заявления отдельных политиков из сопредельных стран, которые по риторике кому-то могут напоминать времена холодной войны, на уровне региона с нашими соседями — Литвой и Польшей — я как житель области и глава региона нацелен на добрососедство и поддержание рабочих отношений. Мы заинтересованы и в привлечении иностранных инвесторов, и в расширении туристического потока, и в упрочнении культурных связей. Международная политика должна соединять, а не разъединять.

Дмитрий Глуховский, писатель:

— Для меня она закончилась в 6 лет, когда я вступил в сознательный возраст. Это была середина 1980-х — тогда началась разрядка, закончившаяся перестройкой и улучшением отношений с Западом. Я в это очень поверил и с тех пор живу в парадигме, где холодной войне нет места. То, что происходит сейчас, совсем не холодная война, а только наши попытки использовать антиамериканизм для отвлечения внимания населения от внутренних проблем. Эту ситуацию надо рассматривать как российский политический изоляционизм. Мы не хотим, чтобы нас кто-то учил жизни. США пытаются учить и влиять на нас, а мы хотим, чтобы они отвалили. Настоящая холодная война была тогда, когда у нас были свои план и проект на весь мир. А сейчас есть одна сверхдержава и одна банановая республика, которая дует щеки. И чем хуже у нас будут дела внутри страны, тем чаще будет использована эта пугалка — холодная война.

Борис Чернышов, заместитель председателя комитета Госдумы по образованию и науке:

— Холодная война давно переросла в мировую горячую войну, которая охватила разные континенты, судьбы сотен миллионов человек и которая сейчас идет и на Ближнем Востоке. Элементы этой войны доносятся до нас через жителей Сирии. Поэтому холодная война не пережиток, а реальность. И сейчас есть силы, которые в информационном пространстве России пытаются бороться с нашими гражданами, страной, с нашим суверенитетом, пытаются сделать так, чтобы судьбы России и ее граждан стали не великими, а ужасными. Для меня это и есть проявления холодной войны.

Антон Комолов, радио- и телеведущий:

— Для меня холодная война — воспоминание из советского времени. Мне кажется, аналогия с нынешним противостоянием не очень верна. О том, что мы сейчас живем в условиях новой холодной войны, говорят те люди, которые, наверное, хотят жить в тех же координатах — в Советском Союзе, воюющем против капиталистической Америки. А мы все же живем в другие времена и в других странах.

Василий Бархатов, режиссер, сценарист:

— Холодная война — это один из элементов мировой политики, и она может принимать разные масштабы: от мелкого пакостничества до серьезной скрытой войны. Эта война всегда существует, просто в какой-то период она принимает более резкие и явные формы. Поэтому для меня она никогда не заканчивалась и никогда не начиналась: она существовала всегда.

Антон Макарский, актер, певец:

— Надо от любой войны держаться подальше и поближе к святым людям, по молитвам которых никакие войны православным не страшны.

Мария Захарова, директор департамента информации и печати МИД РФ:

— В российском сознании холодная война прошла. Как выяснилось за последние годы, на Западе — далеко не у всех. Думаю, западные партнеры стоят сейчас перед важным выбором: или идеология партнерства, или идеология постоянной конфронтации. Вторую лоббируют специалисты по холодной войне, услуги которых были реанимированы администрацией Обамы. За последние десятилетия Запад слишком много ошибался при выборе правильной стороны истории, чтобы совершить еще одну роковую ошибку.

Анастасия Мирошниченко, гендиректор консалтинговой компании «Авиаперсонал»:

—У каждого свое понимание холодной войны. 1 февраля 1992 года, когда было подписано соглашение между Ельциным и Бушем-старшим, речь шла об окончании холодной войны как об окончании политического режима, о смерти коммунизма. И в этом смысле холодная война закончилась. Но в экономике каждая страна конкурирует на мировом рынке и находится в противостоянии — в состоянии своеобразной войны, не зависящей от политического режима. А экономическая конкуренция напрямую влияет на политику. Так что хотя и не в трактовке советских времен, но холодная война будет сохраняться, так как всегда есть конкуренция стран.

Руслан Гаттаров, заместитель губернатора Челябинской области:

— Я думал, холодная война закончилась, но нет. Оказывается, это состояние души. И когда у американского истеблишмента что-то пошло не так, сразу всплыла эта забытая тема холодной войны, эта старая пугалка: типа завтра будет война. Сегодня очень заметны изменения в худшую сторону в отношении американцев к России. Мой товарищ, скептически относившийся к тому, что писали в прессе о Трампе и Путине, на Новый год оказался в США и увидел, что таблоиды каждый день выходили с негативными о них материалами. Раньше этого не было, а сегодня прет изо всех щелей. Введение санкций было первым этапом, лишь флагом начала войны. Холодная война приостанавливалась, но она как ремонт: ее можно начать, но трудно закончить.

Вадим Ковалев, первый заместитель исполнительного директора Ассоциации менеджеров:

— Я думаю, холодная война в том виде, в котором она была в прежние времена, невозможна, потому что мир стал слишком глобален. Количество контактов, средств коммуникации достигло такого уровня, что железные занавесы типа того, который был в советское время, невозможны. И пусть кто-то говорит, что Россию могут отключить от интернета, или мы сами отключимся, или что нам нужно создать альтернативный интернет — я не думаю, что это возможно, во всяком случае, в ближайшей перспективе. Я уверен, будут создаваться разные трансграничные союзы, которые будут направлены прежде всего на экономическое сотрудничество и на создание взаимных преференций между государствами. Мне кажется, что все здравомыслящие люди с определенным скепсисом относятся к тому, что мы порой видим в СМИ. Конечно, появление или придумывание внешних врагов позволяет на какое-то время сплотить определенную группу. Но мне кажется, что у нашего общества, во всяком случае, у его здравой части, выработался некий иммунитет к подобной информации.