Как жители Махачкалы спасали Вейнерский сад от строительства в нем объекта патриотического значения

В Дагестане близится к развязке двухнедельное противостояние жителей Махачкалы и властей. Горожане выступили в защиту городского парка от частичной вырубки под строительство мультимедийного образовательного комплекса. Исторический парк "Россия — моя история" должен был стать одним из региональных клонов экспозиции, развернутой в Москве в 57-м павильоне ВДНХ. Организатор выставок — Фонд гуманитарных проектов, поддерживаемый Русской православной церковью и администрацией президента России.

Юлия Рыбина, Махачкала; Анна Пушкарская

#ПаркНаш

Когда в июне прошлого года в местных СМИ появилось сообщение о том, что вскоре в Парке имени Ленинского комсомола в Махачкале будет построен "уникальный исторический парк с мультимедийными экспозициями", это не вызвало никакой реакции. Мимо внимания горожан прошло и подробное видеоинтервью прибывших в столицу республики руководителей проекта, часть которого должна появиться в Махачкале,— директора исторического парка на ВДНХ Ивана Есина и руководителя региональной программы "Моей истории" Инессы Прониной. Может быть, потому, что речь шла пусть и не об очень отдаленном, но будущем. Однако 20 января республиканский еженедельник "Черновик" пригласил горожан на прощальную экскурсию в главный парк города: "Мы прекрасно понимаем, что когда звучат слова "госпрограмма", "выделенные из бюджета средства", "надо освоить", "это распоряжение главы", нет никаких шансов на то, что власть передумает и сохранит парк",— говорилось в обращении журналистов. И тут горожане проснулись. От возмущенных комментариев они перешли к обсуждению шагов, которые могли бы помочь сохранить парк, который на протяжении столетия был любимым местом отдыха горожан.

Парк, ныне известный как Парк имени Ленинского комсомола, был разбит в начале ХХ века на заболоченной местности, арендованной для строительства завода братьями Аркадием и Николаем Вейнерами, наследниками хозяина известных в дореволюционной Астрахани Вейнерских пивоваренных заводов Петра Вейнера. В советское время парк был переименован в Парк нефтяников, а затем в Парк Ленинского комсомола, но старожилы по привычке называли его Вейнерским садом. В последние десятилетия из-за хаотичной тотальной точечной застройки некогда зеленая Махачкала превратилась в город не только без дворов и тротуаров, но и без большей части зеленых насаждений. Территория ее главного парка тоже покрылась капитальными постройками, постепенно лишившись летнего кинотеатра и эстрады, бильярдных, фонтанов, скульптур и аттракционов. Но даже неухоженный, парк оставался для горожан любимым местом для прогулок.

Волна возмущения, прокатившаяся по соцсетям, не осталась незамеченной властями.

Спустя два дня после того, как блогеры забили тревогу, пресс-служба мэрии дала развернутую информацию по проекту: оказалось, что еще 30 декабря глава республики Рамазан Абдулатипов разрешил предоставить Дагестанскому некоммерческому фонду "Россия — моя история. Город Махачкала" на 49 лет в аренду без проведения торгов находящийся в собственности города земельный участок площадью 1,05 га для строительства исторического парка. Как следует из пояснений мэрии, стоимость проекта для бюджета Дагестана — 140 млн рублей при условии софинансирования, внутреннее оформление музея должен профинансировать федеральный бюджет.

Уже на следующий день городская администрация внезапно провела повторные публичные слушания (о результатах первых слушаний, проведенных в июне, мэрия не сообщала вообще). Но даже среди тщательно подобранных участников обсуждения нашлись критики планов по вырубке. Видео с выступлением депутата райсобрания Загры Магомедовой, снятое на телефон и выложенное в сеть одним из ее коллег, разлетелось по сообществам, а полусекретный характер собрания (о нем власти сообщили лишь через несколько часов после его завершения) поднял волну возмущения на новый уровень.

"Существует вероятность совершения диверсий..."

Активисты объявили сбор подписей под петицией, требующей отказаться от планов строительства музея ценой частичного уничтожения парка. Они разослали обращения к первым лицам страны и в прокуратуру, подали заявку на проведение митинга и иск в суд: юристы обнаружили нарушения закона в действиях властей при проведении публичных слушаний и выделении земельного участка в парковой зоне. С вечера 31 января в парке было организовано дежурство его добровольных защитников.

Днем 1 февраля в соцсети просочилась информация о том, что минпечати Дагестана срочно собирает журналистов государственных СМИ на пресс-конференцию руководителя фонда "Россия — моя история. Город Махачкала" Махти Рамазанова.

Махти Рамазанов в 2014 году был включен в президентский кадровый резерв. Историк по образованию, до этого он работал в налоговой службе, в пенсионном фонде, в контрольном управлении Госсовета Дагестана (был назначен заместителем начальника правления 14 февраля 2006 года, за неделю до того, как полномочия Госсовета были прекращены). С июня 2010 года господин Рамазанов работал в управлении кадровой политики администрации главы и правительства Дагестана, а позже занимал пост замначальника управления администрации президента и правительства республики по вопросам госслужбы, кадров и государственным наградам. От этой должности он был освобожден Рамазаном Абдулатиповым в декабре 2013 года.

Защитники парка успели проникнуть и туда, и это оказались самые бурные в истории региона "публичные слушания" с трансляцией в Facebook. Господин Рамазанов и главный архитектор Махачкалы Магомедрасул Гитинов не выдержали напора атаковавших их вопросами и упреками защитников парка, среди которых оказались и корреспонденты госизданий: после получасовой бурной перепалки модератор решил завершить пресс-конференцию. Правда, главный архитектор успел посоветовать горожанам искать прохладу во дворах частных домов — и это тут же сделало его героем дня в соцсетях.

Спустя еще два дня стало известно о том, что минюст Дагестана не дал разрешения на проведение митинга со знакомой уже местным общественникам формулировкой: "Существует вероятность совершения диверсий и терактов в общественных местах и местах массового скопления людей в планируемую для проведения публичного мероприятия дату". При этом ведомство рекомендовало заявителям организовать свое мероприятие в период с 10 по 25 марта — "очевидно, обладая информацией о том, что ни диверсий, ни терактов в указанные сроки не предвидится",— шутят активисты.

В тот же день стало известно, что на следующее утро судьбу парка будут обсуждать на круглом столе в ректорате Дагестанского госуниверситета, а на полдень якобы запланирована закладка капсулы на месте намеченного строительства: активисты обнаружили в парке расчищенную от снега площадку.

По информации "Власти", в это же время у одного из вице-премьеров правительства шло совещание с участием нескольких министров и представителя мэрии: на нем было решено, что планы строительства в парке следует приостановить до прояснения ситуации.

Еще не знавшие об этом решении активисты заполнили в субботу зал ректората ДГУ, где перед ними вновь предстал директор местного фонда господин Рамазанов. Член общественной палаты Шамиль Хадулаев сразу напомнил ему о плачевном состоянии главного парка города и упрекнул дагестанских чиновников в том, что они вообще додумались показать его в качестве одного из вариантов для размещения "Моей истории". Светлана Анохина, автор проекта "Был такой город" (книги, составленной из воспоминаний горожан и фотографий из их семейных альбомов), не поддержала мнение большинства защитников о том, что павильон для патриотической выставки можно "строить где угодно, только не в парке". Госпожа Анохина объяснила, что она в принципе против возведения в Махачкале мультимедийного комплекса: "Нам предлагают картинки вместо артефактов, которыми заполнены запасники наших музеев — но их негде выставлять.

Если есть бабки — вложите их в музеи, которые уже есть!

Эмоциональный накал, с трудом сдерживаемый модератором, начальником управления администрации главы и правительства республики по информационной политике Зубайру Зубайруевым, передался господину Рамазанову: "Если мы откажемся от музея, Грозный моментально примет его!" Но этот "козырь" вызвал вовсе не ту реакцию, на которую рассчитывал оратор. "Этот парк — это тоже наша история, настоящая история, которую надо беречь!" — наперебой выкрикивали с мест жители города. Тогда глава республиканского фонда предъявил последний аргумент: "Почему вы с такой гордостью говорите о братьях Вайнерах, которые построили пивзавод как бизнес-проект и споили наш народ?" Ответы слушателей в следующую минуту разобрать было невозможно.

Когда слово наконец решили предоставить махачкалинским музейщикам, кандидат исторических наук Зураб Гаджиев напомнил директору фонда о том, что только в январе были уволены 26 сотрудников местных музеев в дагестанских селах, "где хранятся подлинные артефакты": "Они и так получали крохи, это всего два миллиона в год... Давайте доведем до нормального состояния уже имеющиеся музеи, а не будем строить непонятно что! Это не музей, а виртуальная картинка, которую можно показывать в любом зале".

"Демократия дошла до Дагестана"

6 февраля, выступая с отчетом перед республиканским парламентом, Рамазан Абдулатипов неожиданно сообщил, что разговоры о строительстве "Моей истории" в парке — "это тоже сплетня", мгновенно превратив в объект обидных шуток всех чиновников, которые две недели убеждали людей в том, что "решение уже принято", ссылаясь при этом на безымянный "федеральный центр". "Мы прорабатываем семь вариантов, где будем строить этот исторический парк, музей,— объяснил господин Абдулатипов.— Семь вариантов! Парк (Ленинского комсомола.— "Власть") — один из вариантов.— И добавил уже спокойным тоном: "Но то, что выступают, это очень хорошо. Значит, демократия дошла до Дагестана".

7 февраля через свои аккаунты в соцсетях глава республики сообщил о принятом им решении: "После широкого общественного обсуждения, которое состоялось по такому поводу впервые, мною принято решение выделить для строительства участок территории на улице Имама Шамиля. Московские разработчики проекта одобрили этот участок как наиболее отвечающий правилам строительства исторического парка". Глава республики вновь не удержался от колкости: "Некоторые решили пропиариться за счет этого проекта, нагнетая обстановку и дезинформируя людей, говорили, что исторический музей будет строиться на территории Парка Ленинского комсомола и что для этого вырубят множество деревьев, в то время как парк был всего лишь одним из семи предварительных вариантов расположения нового музея". Тем не менее в июле прошлого года сам Рамазан Абдулатипов в большом интервью рассказывал о предстоящем строительстве в парке. А всего несколько дней назад пресс-служба мэрии обнародовала информацию о соответствующем распоряжении, подписанном главой республики накануне Нового года.

После относительно легко одержанной победы перед защитниками парка встал вопрос: что дальше? Иллюзий по поводу готовности власти к диалогу ни у кого нет, зато есть тревога, что это было лишь тактическое отступление. Тем более что мультимедийный комплекс был не единственной угрозой для махачкалинского парка. В августе прошлого года стало известно о намерении местной строительной компании Beit Development построить на территории бывшего пивзавода (она полуостровом врезается в зеленую зону парка) жилой комплекс "Белые журавли" из четырех корпусов по 30 этажей. С учетом изношенности существующей инфраструктуры ЖКХ и загруженности прилегающих к этому участку транспортных магистралей последствия для парка и города могут быть непредсказуемыми, считают активисты. "После новости о нашей первой победе мы решили не расходиться, тем более что проблем аналогичных в городе навалом,— говорит Светлана Анохина.— Мы решили создать инициативную группу, в составе которой будут юристы, экономисты, журналисты и, по-видимому, музейщики или архитекторы, кто-то способный дать оценку эстетической ценности и уместности того или иного проекта".

Еще одно обстоятельство вызывает беспокойство у историков и специалистов музейного дела. Они еще не отошли от шока, испытанного после открытия мемориала "Ахульго", который был возведен на месте одной из самых кровавых битв Кавказской войны 1817-1864 годов и назван Памятником примирения и согласия.

Вольное обращение с историческими фактами и странная начинка экспозиции, где с портретами российских военачальников XIX века соседствует конный портрет Владимира Путина, вызывают у них опасения, что и мультимедийный комплекс на проспекте Имама Шамиля сохранит ту же эклектичность.

Помимо стандартных экспозиций "Рюриковичи", "Романовы" и двух залов, посвященных ХХ веку, в нем предусмотрен дагестанский сегмент, готовить который будут, возможно, те же специалисты, которые работали над экспозицией в "Ахульго". "Я говорила, что нужно отбиваться от исторического парка,— досадует Светлана Анохина.— Но у народа огромная почтительность к слову "культура", и многие боятся, что их заподозрят в сепаратистских и антироссийских настроениях..."