Тест и без
К 10-летию ЕГЭ “Ъ” изучал, как испытание для перехода из школы в вуз возвращало себе черты классической контрольной
9 февраля исполняется десять лет с момента, когда единый государственный экзамен официально стал обязательной частью жизни всех российских школьников, абитуриентов и их родителей. В этот день в 2007 году президент РФ Владимир Путин подписал закон «О ЕГЭ», который перевел экзамен из экспериментального режима в штатный во всех регионах страны. “Ъ” проследил путь, пройденный ЕГЭ от «теста, отупляющего детей», который жестко критиковали и несколько раз безуспешно пытались отменить, до «контрольной работы», которая устраивает большинство россиян.
Фото: Дмитрий Коротаев, Коммерсантъ
ЕГЭ — форма объективной оценки качества подготовки выпускников школ при помощи стандартизированных заданий, говорится в законе «О ЕГЭ» (федеральный закон от 9 февраля 2007 г. №17-ФЗ «О внесении изменений в закон Российской Федерации “Об образовании” и федеральный закон “О высшем и послевузовском образовании” в части проведения государственного экзамена»), подписанном президентов РФ Владимиром Путиным 9 февраля 2007 года. Согласно документу ЕГЭ стал единственной формой государственной аттестации во всех школах России и одновременно вступительным экзаменов в высшие учебные заведения. Несмотря на то, регионам на переход давалось еще два года — требования вступили в силу с 1 января 2009 года, именно в 2007 году стало понятно, что эксперимент закончился, и теперь ЕГЭ придется сдавать всем выпускникам.
К изменениям привыкали трудно. В феврале 2009 года, по данным портала Superjob.ru, более половины россиян считали, что экзамен должен быть отменен, потому что “отупляет детей”. Главной претензией противники ЕГЭ было наличие в экзамене заданий с выбором вариантов ответов, которые превращают оценку знаний в «угадайку». Несколько раз в Госдуму вносились законопроекты, требующие отмены ЕГЭ. Впрочем, все они были отклонены. Ситуация обострилась, когда в 2013 году произошла массовая утечка заданий в интернет до начала экзаменов. После этого Рособрнадзор принял беспрецедентные меры по обеспечению информационной безопасности. Однако усиление контроля породило новую волну беспокойства в обществе. В многочисленных петициях за отмену ЕГЭ родители указывали на то, что детей подвергает чрезмерному стрессу сама процедура экзамена: проход через рамки металлоискателей, видеонаблюдение, использование средств, заглушающих сигнал сотовой связи. В мае 2014 года президент РФ Владимир Путин исключил результаты ЕГЭ из критериев оценки эффективности губернаторов.
К 2017 году тестовая часть из ЕГЭ была убрана из всех предметов, кроме иностранных языков. Математику разделили на базовый и профильный уровни. Появилась устная часть в экзамене по иностранному языку, было введено обязательное сочинение для учащихся 11-х классов. «Когда мы убрали тестовую часть из большинства предметов, ЕГЭ стал той самой контрольной работой, которую мы в свое время сдавали»,— говорил в феврале 2016 года глава Рособрнадзора Сергей Кравцов. Тогда же, год назад, ВЦИОМ обнародовал данные опроса, из которых следует, что более половины учащихся, родителей и учителей считают, что результаты ЕГЭ объективно отражают реальные знания.
«Журналисты и политики часто не понимают, что такое тесты. Это любые стандартизированные измерительные материалы, а задания с выбором ответа — всего лишь одна из составных частей всего теста. Поэтому, когда руководство ведомства снова заявляет, что из теста убрали тестовую часть, это ошибка»,— рассказал ''Ъ'' Виктор Болотов, в 2004 году возглавивший Рособрнадзор и отвечавший за проведение ЕГЭ. Решение убрать из ЕГЭ задания с выбором вариантов ответа было ошибочным, потому что этот механизм помогал слабым ученикам преодолевать минимальный порог, а теперь «постоянно приходится понижать планку и упрощать задания, чтобы дети могли получить аттестат», считает господин Болотов.
«Мы та удивительная страна, где любые реформы, которые в других странах занимают столетия, проходят в очень короткий срок,— заявила Ольга Васильева в одном из первых выступлений в должности министра образования и науки РФ.— Вот так, наверное, у нас с ЕГЭ было. Я считаю, что это основа для социального равенства, трамплин для поступления (в вуз). Думаю, что такие вещи все равно надо совершенствовать». Уже в октябре 2016 года госпожа Васильева рассказала, что считает необходимым проведение контрольных работ по всем предметам для выпускников 11-х классов, независимо от того, ЕГЭ по каким профилям им потребуется для поступления в вузы, и выступила против «натаскивания» учеников на ЕГЭ, которое, как считается, занимает значительную часть учебного времени в выпускных классах, как в школе, так и при занятиях с репетиторами.
«Никто никогда не отказывался от проверки знаний по предметам, ЕГЭ по которым дети не выбирают»,— сказал “Ъ” Сергей Кравцов. Он напомнил, что в 2017 году для выпускников 11-х классов пройдут всероссийские проверочные работы (ВПР) по предметам, по которым они не планируют сдавать ЕГЭ. «Школы принимают участие добровольно и сами заинтересованы в том, чтобы выявить проблемные места, на оценки в аттестате результаты ВПР никак не повлияют»,— уточнил господин Кравцов. Кроме того, ВПР помогут чиновникам отследить уровень объективности проведения школами экзаменов, уточнил Сергей Кравцов: «Когда мы увидим, что школы перестали завышать оценки за контрольные, а дети рассчитывают только на свои силы, мы сможем через какое-то время отказаться от некоторых форм контроля, в том числе и во время проведения ЕГЭ».
ЕГЭ — это не контрольная работа, и, несмотря на все модификации, которые происходили с экзаменом за эти годы, он продолжает решать свою сверхзадачу, настаивает Виктор Болотов. «Талантливые ребята из дальних регионов поступают в ведущие вузы Москвы и Санкт-Петербурга, экзамен проводится независимо от школы и учителей, которые вели предметы, поэтому сравнивать ЕГЭ с контрольной нельзя»,— считает эксперт.
Тогда же, в октябре 2016 года, Ольга Васильева предложила вернуть письменные экзамены в вузы: «Нужно подумать и внести поправки о том, что вузы, особенно сложные вузы, социальные значимые, должны иметь входящие письменные экзамены. Без этого нельзя».— «Предложение министра ввести письменные экзамены при поступлении в вуз убьет идею ЕГЭ,— возражает Виктор Болотов.— Сразу же появятся подготовительные курсы при университетах для подготовки к этим работам, и закроется доступ для детей из дальних регионов. Этого категорически нельзя делать». Механизм ЕГЭ не сможет противостоять всем предлагаемым изменениям в системе образования, предупреждает он. Виктор Болотов подчеркнул, что эксперты регулярно высказывают различные аргументы как за, так и против различных изменений в Единомгосэкзамене в рамках профессиональной дискуссии.
Ранее в Минобрнауки сообщали о планах, к следующему юбилею принятия закона о ЕГЭ, 15-летию в 2022 году, добавить к числу обязательных для всех выпускников ЕГЭ (по русскому языку и математике) экзамен по иностранному языку.
Первый заместитель председателя комитета Госдумы по образования и науке Олег Смолин:
ЕГЭ должен быть приговорен к высшей мере совершенствования
— Из всех обещаний, которые были связаны с ЕГЭ, фактически исполнено только одно: увеличено количество ребят из провинции в вузах Москвы, Санкт-Петербурга и некоторых научных центрах, например, в Томске или Новосибирске. Но это единственное достижение оказалось палкой о двух концах. Во-первых, талантливые дети не возвращаются обратно в свои регионы, а это приводит к деградации интеллектуального потенциала субъектов. А во-вторых, столичные вузы часто оказывают лишь перевалочным пунктом для дальнейшей «утечки мозгов» в другие страны. По данным Фонда Алексея Кудрина, с 1989 года из России уехали от 13 до 18 млн человек. ЕГЭ, конечно, в этом не виноват, но существенно этот процесс облегчил. Другие обещания, дававшиеся перед принятием ЕГЭ, в основном не сбылись. Вреда от ЕГЭ оказалось существенно больше, чем пользы. Вред заключается в формализации образования и ориентации на «натаскивание». В последнее время происходит реформирование этой системы, которое мы поддерживаем: введено сочинение, экзамен по математике приведен в порядок, но по-прежнему ЕГЭ не учит детей читать, писать и говорить. Мы говорим, что ЕГЭ должен быть приговорен к высшей мере совершенствования, и предлагаем ввести право выбора для школьников между ЕГЭ и традиционной формой экзаменов. Нужно ввести устную часть в экзамены по гуманитарным предметам, тогда не понадобится отдельного устного экзамена, введение которого сейчас обсуждается. Но ЕГЭ вводили долго, и долго отучали детей от нормальных экзаменов, поэтому и реформировать ЕГЭ теперь тоже нужно долго, чтобы не нарушить интересы детей.Уполномоченный по правам ребенка в Москве Евгений Бунимович:
ЕГЭ нужна только аккуратная перестройка
— В последние годы плюсов от введения ЕГЭ действительно становится больше, чем минусов. ЕГЭ прошел очень характерный для России путь: вначале он был с огромным количеством нелепостей и глупостей при его реализации, качество материалов страдало, утечки, скандалы — все это полностью рушило смысл независимого экзамена. Единственное достоинство, которое было у ЕГЭ тогда,— его можно было свободно критиковать, в отличие от многих других вещей, что тоже полезно. В последние годы никаких позорных скандалов с утечками нет, лучше стали сами материалы, школьники привыкли к этой ситуации, перестали ее бояться. Теперь взрослые переживают больше, чем ребята. Но как раз в этой спокойной ситуации и открылись глубинные проблемы, которые оставались незамеченными за скандалами. Оказалось, что структура экзамена больше приспособлена к техническому оснащению, а не к задачам предмета. То есть проверка всех предметов от гуманитарных до точных строится по одному принципу, хотя цели и задачи у этих предметных областей совершенно разные, и разного мы хотим от детей. Сейчас необходимо, чтобы ЕГЭ модифицировал себя под различные предметы, а не содержание предметов менялось под экзамен. Особенность нашей страны в том, что часто принимаются радикальные решения. Поэтому есть опасения, что сейчас снова может быть все разрушено до основания, в то время как нужна только аккуратная пристройка. Важно сохранить и усилить то, чего удалось добиться спустя годы: независимость и доверие к экзамену.