Генпрокуратура увидела пробел в защите детей
Ведомство просит определить, кто может блокировать информацию о несовершеннолетних
Пробел в законодательстве, который не позволяет оперативно блокировать информацию в сети интернет о детях, пострадавших в результате насильственных действий или покончивших жизнь самоубийством, выявили специалисты Генпрокуратуры. Как следует из их обращения в Минкомсвязь, органы исполнительной власти по закону о защите информации могут идентифицировать информацию о детях, которая запрещена к распространению в России, но у них нет полномочий принимать решение о ее досудебной блокировке. Опрошенные "Ъ" эксперты подтвердили эти выводы.
Фото: Кристина Кормилицына, Коммерсантъ
В Генпрокуратуре попросили Минкомсвязь урегулировать порядок внесудебной блокировки доступа к информации в интернете о несовершеннолетних, пострадавших в результате противоправных действий (в распоряжении "Ъ" есть письмо на имя министра связи и массовых коммуникаций Николая Никифорова). Специалисты надзорного ведомства отмечают, что в нормативно-правовом регулировании защиты детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию, есть пробел, из-за которого затягивается процедура ограничения доступа к информации о несовершеннолетних. Так, согласно ФЗ N149 "Об информации, информационных технологиях и о защите информации", уполномоченные правительством федеральные органы исполнительной власти должны принимать решение о включении источника сведений о несовершеннолетних в Единый реестр доменных имен и сетевых адресов, содержащих информацию, распространение которой в России запрещено. Однако какой-либо федеральный орган исполнительной власти не наделен полномочиями по принятию решения о внесудебной блокировке. В Минкомсвязи отказались комментировать обращение Генпрокуратуры.
Адвокат Павел Астахов назвал проблему затягивания досудебной блокировки актуальной, напомнив, что закон о СМИ запрещает распространять информацию о несовершеннолетних, пострадавших в результате противоправных действий, включая их персональные данные, позволяющие прямо или косвенно установить личность ребенка. "Данные нарушения происходят постоянно,— заявил он.— Яркий пример произошел в начале января и касался разглашения диагнозов детей, изъятых из приемной семьи в Зеленограде". Господин Астахов согласился с Генпрокуратурой, что организационно-правовой механизм досудебной блокировки сведений не проработан и нет ответственного за эту процедуру органа исполнительной власти. "Генпрокуратура хочет в интересах несовершеннолетних потерпевших и защиты их персональных данных устранить этот изъян",— говорит он.
"Пробел налицо,— также считает председатель комиссии Общественной палаты РФ по общественному контролю и общественной экспертизе Лидия Михеева.— Есть запрет обнародования информации о ребенке, потерпевшем в результате преступных и иных противоправных деяний, об этом ребенке ничего нельзя написать ни в газете, ни в интернете". При этом, отмечает она, "порядка включения доменного имени в реестр нет". Причиной появления пробела в законодательстве, по ее мнению, является то, что порядок формирования реестра запрещенных доменных имен был утвержден в октябре 2012 года, а законодательство о защите информации о детях появилось в апреле 2013 года, "подзаконные акты не были приведены в соответствие с федеральными законам".
"Если инициатива Генеральной прокуратуры будет воспринята (а иначе и быть не должно), правительство должно определить орган исполнительной власти, который будет решать, нарушили владельцы сайта закон или нет,— сказала госпожа Михеева.— Мне кажется, логичнее назначить таким ответственным органом МВД".