"Tree of Codes" Уэйна Макгрегора в Парижской опере

Премьера балет

В Palais Garnier состоялась самая интригующая премьера сезона — балет британского хореографа Уэйна Макгрегора "Tree of Codes" ("Дерево кодов"). Музыку спектакля создал британский диджей Jamie xx, оформление — датский художник Олафур Элиассон, а сцену артисты балета Парижской оперы поделили с танцовщиками Studio Wayne McGregor. Из Парижа — МАРИЯ СИДЕЛЬНИКОВА.

Ожидания были высоки: после презентации "Tree of Codes" в Манчестере французам не терпелось увидеть своими глазами, что же, ну что же вышло из многообещающей копродукции Парижской оперы, Манчестерского международного фестиваля и труппы Уэйна Макгрегора. Балет "Tree of Codes" действительно скроен по последнему слову театральных мод. Начать с того, что в постановочной команде каждый — полноправный автор и каждый — звезда в своем роде.

Jamie xx, он же Джейми Смит,— участник the xx, одной из важнейших инди-поп-групп десятилетия, а также диджей и кумир тусовочного Лондона — замешал все самое актуальное, что есть в сегодняшней электронной музыке; сет этот можно ставить и на вечеринке, пойдет на ура. Олафур Элиассон, кассовый современный художник, визионер, которому в его инсталляциях ничего не стоит управлять стихиями и пускать реки вспять, здесь разыграл в сценографии испытанную сильную карту — зеркальные отражения. С их помощью он меняет объемы и цвета, начиная спектакль полной темнотой и завершая взрывом красок. Его зеркала трансформируют тела и множат конечности, которые то распускаются цветком, то складываются гранями алмаза. Зрелищно очень, но нельзя не заметить, что все это хореограф-американец Мозес Пендлтон проделывал еще в прошлом веке, познакомив со своими волшебными обманками весь мир, включая Россию. Элиассон в собственные сценографические игры втягивает и публику: шарящие по рядам лучи прожекторов делают из зрителей если не участников действа, то хотя бы живые декорации.

И наконец, есть гуру современных хореографических технологий Макгрегор, который мастерски — как он умеет — запрограммировал тела артистов, заставив их без устали двигаться по сложнейшим пространственным алгоритмам. Такое ощущение, что танцовщики иногда будто сами удивляются, откуда выскочила их нога и как она там оказалась.

Под стать авторам-фокусникам и литературный первоисточник, от которого, собственно, все они и плясали. "Дерево кодов" американца Джонатана Фойера — это гипертекст на бумаге, арт-объект и литературное сочинение под одной обложкой. Фойер нарезал (в буквальном смысле) свое "Дерево" из романа Бруно Шульца "Улица крокодилов". Выбрасывал целыми абзацами, щипал по словам, подгоняя дырявые страницы так, чтобы слова соотносились, цитаты и оригинальная история все же считывались, но вместе с тем чтобы это был новый текст.

За эту идею интертекстуальности ухватился хореограф Макгрегор, задумав невероятно актуальное балетное зрелище. Однако реальность подкачала. На деле "Дерево кодов" выглядит как нарочито эффектное, чтобы не сказать попсовое, по зрелищному языку действо, придуманное минут на двадцать, а растянутое на час двадцать. И оставляющее ощущение вторичности, которое сложно принять за постмодернистскую игру.

Ставка на универсальный смешанный состав — шесть академических артистов Парижской оперы и девять авангардистов из Studio Wayne McGregor — тоже не вполне оправдала себя. Раскинет этуаль Мари-Аньес Жилло свои роскошные, бесконечно длинные ноги — и нет ей равных: строгая, стильная, сексуальная. Но шмыгнет рядом мальчикового вида Даниэла Нойгебауэр, нога которой, может, и вдвое короче, но в десятки раз непредсказуемее,— и становится очевидно, что вышколенное балетное тело менее чувствительно к языку Макгрегора. Впрочем, французы последовательны в своих пристрастиях, и Уэйн Макгрегор, как это с ним в Париже случается из спектакля в спектакль, получил овации — хоть в чем-то ожидания сбылись.