Виктор Агаев — о том, как Мартин Шульц стал серьезным конкурентом Ангелы Меркель

Who is Mr. Schulz? Всего за месяц этот вопрос стал одним из главных в европейской, а то и в мировой политике. Шутка ли: если бы канцлер ФРГ избирался прямым голосованием, то, по итогам февральских опросов, Мартин Шульц получил бы 50 процентов голосов, а Ангела Меркель лишь 34. Чем это объяснить?

В самом деле, каким чудом человек с одной из самых заурядных немецких фамилий (от Schulze — староста. — "О"), которого месяц назад мало кто выделял в массе аппаратчиков социал-демократической партии (не самой, кстати, популярной в стране), включился в борьбу за пост канцлера? Больше того, в считанные недели стал самой серьезной угрозой для Ангелы Меркель?

Пожалуй, многие в Германии согласятся с Huffington Post, которая в своем немецком издании констатирует: от Меркель "просто устали" (она канцлер уже 12 лет) и потому ухватились за неведомого Шульца, как утопающий хватается за соломинку. Однако вопрос остается: почему именно за эту соломинку, а не за другую?

Тут важно оговориться: Мартин Шульц — один из наиболее известных политиков ЕС, пять лет (до 17 января 2017-го) был спикером Европарламента (формально — это пост N 3 в евроиерархии) и при всем этом и впрямь темная лошадка для немцев. Объяснение простое: Евросоюз является туманной реальностью. Большинство населения с трудом представляет себе, как он сконструирован, что такое Европарламент, какая разница между Еврокомиссией и Евросоветом. Неудивительно, что и биография Мартина Шульца мало кому известна. В этом смысле он и впрямь имеет шанс стать приятным открытием: судя по деталям, которые еще недавно просто никого не интересовали, Шульц кажется человечным, простым, искренним. И уж точно более энергичным и увлекательным оратором, чем большинство конкурентов,— таких в Германии давно не было.

Соперник из табакерки

Решение стать конкурентом Меркель — это, пожалуй, третий, как выражаются немцы, коренной поворот в его жизни. Первый произошел в юности. Шульц мечтал стать профессиональным футболистом, играл в команде, входившей в бундеслигу, но в 24 года получил травму колена и с горя... запил.

"Слабость" переросла в настоящий алкоголизм, приходили даже мысли о самоубийстве. Мало того, из-за футбола он был отчислен из католического лицея (дважды остался на второй год), не окончил среднюю школу, а в итоге не смог поступить в университет. Словом, у него не было серьезной профессии, которая отвадила бы от алкоголя. В интервью популярной прессе сегодня Шульц говорит о себе: "Я был самым большим шалопаем Германии". И добавляет по поводу неудачных попыток порвать с алкоголем в те годы: "Самым тяжелым было ежедневно получать подтверждение, что ты неудачник".

К счастью, его родной брат, врач по профессии, сумел найти подходящие методы лечения. Само собой, Шульцу и по сей день поминают и прошлый алкоголизм, и отсутствие образования, но он уже спокойно относится к этому. Говорит, что получил второй шанс, сумел им воспользоваться и видит в этом хороший "пример солидарности". Многим, особенно из числа простых немцев, способных узнать себя в этих бедах, нравится: мол, ничто человеческое...

Так или иначе, взяв себя в руки, Мартин выучился на книготорговца. Затем открыл книжный магазин в родном Вюрзелене (40 тысяч жителей), всерьез увлекся литературой, а потом еще и политикой. Освоил языки: английский, французский, испанский, голландский. В политику тоже пришел из родного города: парня, который сам себя сделал, выбрали сначала муниципальным советником, потом мэром. А в 1994-м отправили в Европарламент — ну кто там скажет за немцев, как не наш Шульц?

«Вам бы надсмотрщиком служить»

Второй коренной поворот — он принес Шульцу общеевропейскую известность — произошел 2 июля 2003 года в Европарламенте в Страсбурге. Депутаты, среди которых был и наш герой, в ту пору лидер фракции социалистов, проводили традиционное собеседование с лидером страны, которой в предстоящие полгода должен по принципу ротации председательствовать в ЕС (сейчас действует другой принцип).

На пост председателя в тот раз заступала Италия, а потому депутаты слушали Сильвио Берлускони, в 2003-м премьер-министра страны. Обсуждение было штатным: Шульц долго и по-немецки обстоятельно пытался выяснить у Берлускони, почему тот проводит по отношению к беженцам политику, не соответствующую базовым принципам ЕС, почему выступает против сотрудничества европейских полицейских структур, почему он против общеевропейской прокуратуры, почему препятствует расследованию связей его сотрудников с мафией... Вопросы были вполне конкретные и обоснованные. Берлускони же, вместо того чтобы отвечать по существу, резко ответил: "Господин Шульц, я знаю продюсера, которому для нового фильма нужен человек на роль надсмотрщика, который по заданию СС терзает заключенных в нацистском концлагере. Лучше вас никто с этой ролью не справится".

Естественно, последовал международный скандал, осложнение отношений между ФРГ и Италией. Но Шульц стал известен всей Европе. И не только из-за провокации Берлускони, но и потому, что показал себя борцом за общеевропейские принципы — "настоящим европейцем". В полной мере это проявилось в 2012-2017 годах, когда он был спикером Европарламента.

Шульц стал заметной фигурой в Европе. В 2012-м от лица ЕС принимал Нобелевскую премию мира, в 2015-м (уже лично) заслужил Международную премию им. Карла Великого за вклад в объединение Европы. Годом раньше претендовал на пост председателя Еврокомиссии (по сути — правительства ЕС), однако фракция европейских социалистов уступила фракции консерваторов и "европремьером" стал Жан-Клод Юнкер.

А поскольку по регламенту ЕС Шульц больше не мог оставаться спикером Европарламента, он и решил вернуться на родину. Благо после избрания Франка-Вальтера Штайнмайера президентом ФРГ освободился подходящий Шульцу по рангу пост главы немецкого МИДа. Однако в этот момент стратегам СДПГ пришла в голову идея смелой политической рокировки: раз нынешний председатель СДПГ Зигмар Габриэль непопулярен и не имеет реальных шансов стать канцлером, передвинем-ка его с поста министра экономики на пост главы МИДа, а Шульца сделаем председателем партии и кандидатом в канцлеры. Для партии хуже не будет.

Как ясно сегодня, результат превзошел все ожидания. Шульц не просто заинтересовал немцев, он их увлек. Как долго это увлечение продлится, неясно. Выборы в сентябре.

Еще больше удивляет другое. Разворот в сторону Шульца происходит ровно в тот момент, когда повсюду говорят о том, что в Европе берут верх националистические течения, а граждане требуют больше суверенитета, чтобы вырваться из "брюссельского плена". Иными словами, получается, что большинство немцев ничего не имеют против "стопроцентного европейца", который полностью согласен с Меркель. Правда, только в этом, "европейском" пункте повестки дня.

Нетипичный бургомистр

В остальном между ними нет ничего общего. Меркель — дочь протестантского священника, выросшая в глухой немецкой провинции на восточной окраине ГДР. В то время как Мартину Шульцу заниматься вопросами Европы на роду написано. Он любит напоминать о ценности "проекта" единой Европы на примере своей семьи. "Мы, послевоенное поколение, часто не сознаем, что унаследовали. Я живу в условиях свободы и у меня есть возможности, о которых мои родители не смели и мечтать".

В самом деле, он родился в 1955-м в центре Западной Европы в маленьком промышленном городке на стыке границ с Бельгией и Нидерландами. Во время обеих мировых войн его предки и родственники, возможно, стреляли друг в друга просто потому, что жили в разных странах. Отец, деревенский полицейский, родился в немецкой семье, жившей в регионе Саар, из-за которого полвека воевали Германия с Францией. Только в год рождения Мартина регион на референдуме проголосовал за то, чтобы стать немецким. Отец, выросший при нацистах, симпатизировал социал-демократам, был протестантом. Мать, консервативная католичка, как и полагалось тогда в ФРГ, была домохозяйкой, воспитывала троих детей.

В молодежную организацию СДПГ Мартин пришел в 19 лет (в середине 1970-х), затем сделал муниципальную карьеру, пожалуй, в самый трудный период для региона: из-за набиравшей силу глобализации (попросту говоря, за ненадобностью), в Рурской области закрывались шахты и предприятия. Нужно было бороться с безработицей, растущей бедностью, которая тянула людей на дно,— испытавший на себе трудности в юности бургомистр оказался как нельзя кстати. "Я был лишь бургомистром небольшого города, но я каждый день сталкивался с беспокойством людей о школах, о рабочих местах, о содержании их родителей",— напоминает Шульц тем, кто считает, что у него нет опыта практической работы внутри страны.

В принципе, это и есть предвыборная платформа. Как классический социал-демократ Шульц уверен: на высших должностях должны быть люди, не понаслышке знакомые с заботами граждан. Габор Штайнгарт, издатель Handelsblatt, газеты предпринимателей, в связи с этим не скрывает иронии: "Мартин Шульц решил выступить в роли Робина Гуда — защитника бедных, несправедливо обиженных".

Ирония, в общем, понятна: ну какой Робин Гуд, если половина населения во всех опросах оценивает экономическую ситуацию как хорошую, опасности в глобализации не видит и страха потерять работу не ведает? Безработица сокращается — сейчас работу ищут 2,8 млн человек, на миллион меньше, чем 10 лет назад. Экономика ФРГ растет благодаря хорошей конъюнктуре (профицит бюджета — 23,7 млрд евро в 2016-м), реальные доходы населения тоже. Мало того, в стране 675 тысяч незанятых рабочих мест! В общем, с точки зрения бизнеса, никакого кризиса: большинство преуспевающих немцев были уверены, что Меркель останется канцлером, и хотело этого.

А вот Шульц, выйдя на сцену, начал говорить не с 50 процентами довольных, а (совсем как Трамп) с теми, кто все или многое потерял при Меркель. Он напоминает: среди бедных довольны жизнью и уверены в будущем менее трети. Две трети населения говорят, что сегодня живут не лучше, чем пять лет назад. За 10 лет число довольных в нижних слоях общества практически не выросло, хотя число безработных сократилось почти вдвое. Все больше людей, которые не могут прожить на одну зарплату. У 40 процентов населения реальный доход ниже, чем в 1999-м, и не выше, чем 25 лет назад. А экономические показатели страны за это время выросли в восемь раз, если смотреть по биржевому индексу (DAX), который упоминают каждый день в выпусках новостей.

В общем, он заговорил о том, что в стране не достает социальной справедливости, и, чтобы изменить ситуацию, нужно новое правительство — его правительство. Парадоксально, но одно лишь появление Шульца с его требованиями социальной справедливости вернуло к жизни старушку — СДПГ.

Шульц, выйдя на сцену, начал говорить не с 50 процентами довольных, а (совсем как Трамп) с теми, кто все или многое потерял при Меркель

Реанимация социал-демократов

Социал-демократической партии Германии уже 150 лет. Ее роль в мировой истории переоценить трудно. Но после отставки Гельмута Шмидта в 1982 году СДПГ всерьез уже никто не воспринимал. А период с 1998 по 2005 год (пребывание у власти канцлера Герхарда Шрёдера) левые социал-демократы и их сторонники хотели бы просто вычеркнуть из истории партии, поскольку именно Шрёдер сломал знаменитую систему "социального рыночного хозяйства".

Последние 12 лет социал-демократы шли под руку с Меркель, своего лица не имели, и реальной политической перспективы для них никто уже не видел. Чуть больше месяца назад (до явления Шульца немецкому избирателю) опросы показывали: если бы парламентские выборы были сейчас, СДПГ получила бы как никогда мало. Возможно, даже меньше, чем правоконсервативная популистская партия "Альтернатива для Германии" (АдГ), за которую готовы были голосовать не менее 15 процентов. В то время как ХДС/ХСС под водительством Меркель могла бы получить до 35 и остаться у власти.

Появление Шульца изменило ситуацию в корне. Он резко улучшил имидж СДПГ. А это важно, поскольку в ФРГ народ выбирает не канцлера, а партию. Она назначит канцлера, если победит. Так вот: сейчас СДПГ впервые за многие годы опережает Христианский союз или идет с ним в ногу в регулярных опросах.

Взлет популярности Шульца и СДПГ изменил всю расстановку сил. Если в январе казалась возможной лишь одна коалиция (ХДС/ХСС плюс СДПГ), то сейчас уже возможны и другие варианты. Например, коалиции левых сил (СДПГ+"Левая партия"+"зеленые") или та же коалиция, что и сейчас, но во главе правительства Шульц, а партия Меркель — ХДС/ХСС — на подхвате.

Нет сомнений, что все это сделает предвыборную борьбу много жестче. Уже начались поиски компромата на Шульца, выяснения, где, когда и сколько он получал, кому и за что платил. Заговорили и о том, что Шульц никакой не Робин Гуд и не демократ, а яркий представитель истеблишмента, причем наднационального, общеевропейского. Евробюрократ, так сказать, в чистом виде.

Нападки личного свойства Шульца не особенно пугают. Куда страшнее и опаснее для него те похвалы, которые расточает Меркель... его предшественнику на посту лидера социал-демократов Герхарду Шрёдеру за социальные реформы 1998-2005 годов. А Меркель не устает повторять, что своим сегодняшним хорошим экономическим положением ФРГ обязана именно этим реформам.

Это удар под дых — те, кого сейчас намерен защищать Шульц и на кого он собирается опираться, обездолены именно из-за этих реформ (см. "Детали"). Если коротко, в их основе жесткие законы, которые заставляют тех, кто лишился работы, соглашаться на любое предложение, независимо от уровня образования и стажа. Мало того, большинство не может прожить на одну зарплату и должно подрабатывать.

Шульц пока не говорит, что конкретно хочет изменить в реформах Шрёдера и, главное, где возьмет деньги на это. Поэтому Меркель и ее ХДС/ХСС имеют пока все основания называть Шульца социал-популистом, левым популистом.

Но отрицать, что Шульц сделал избирательную кампанию более яркой и непредсказуемой, уже никто не решится. И сомневаться в шансах резона нет: в ФРГ сейчас 45 процентов населения считают тему социальной справедливости важнейшей (важнее, чем терроризм и беженцы). А для Мартина Шульца именно это — конек.

Детали

Кому в Германии жить нехорошо

До реформ канцлера Шрёдера (1998-2005 годы), тот, кто лишался в ФРГ не по своей воле работы, получал почти два года пособие на уровне зарплаты, а затем пособие на уровне 60 процентов этой зарплаты. Причем он не обязан был соглашаться на работу, не соответствующую его уровню образования и прежнему доходу.

После реформ Шрёдера пособие по безработице платят, как правило, всего год, а затем ты можешь претендовать лишь на социальное пособие (Hartz IV) размером около 500 евро. Его дают лишь в том случае, если тебе не на что жить.

Иными словами, если ты за год не найдешь работу, то должен сначала истратить все свои накопления, продать квартиру и только после этого можешь претендовать на Hartz IV. Правда, ты можешь претендовать на социальную квартиру, на помощь в оплате жилья, на помощь детям и т.д., но все это надо просить, доказывая каждый раз свою бедность.

Ежегодный доклад об уровне бедности говорит, что сейчас в ФРГ почти 13 млн человек (16 процентов населения) считают себя бедными. Это самый высокий показатель с момента объединения Германии.

Бедной в ЕС, напомним, считается семья, имеющая доход ниже 60 процентов от среднего дохода по стране. В абсолютных цифрах это 1978 евро в месяц на семью из двух взрослых и двух маленьких детей. Для справки: в Германии трудно найти квартиру дешевле 400 евро в месяц.

Прежде всего бедность грозит безработным, неполным семьям (в них нет одного из родителей), многодетным семьям, иностранцам и пенсионерам, говорится в докладе. Бедными в дальнейшем скорее всего будут те, кто вырос в бедных семьях или в семьях с низким уровнем образования. Два миллиона детей живут на социальное пособие Hartz IV.

---