Внеконкурсные показы российской театральной премии

Фестиваль театр

Сегодня в Москве завершается "Маска плюс" — внеконкурсная программа "Золотой маски", показывающая спектакли из больших и малых российских городов, не попавшие в основную программу. Рассказывает РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.

Если не считать социально значимого "детского уикенда" и адресованной иностранцам Russian Case, то из всех программ, несколько лет назад обрамлявших основной конкурс, у фестиваля "Золотая маска" из-за сокращения бюджета осталась лишь "Маска плюс". В нее попадают спектакли, приглянувшиеся экспертам, но по разным причинам не попавшие в конкурс: или мест в номинациях не хватило, или при несомненных художественных достоинствах у постановок отсутствуют какие-то "товарные" качества (правильнее было бы назвать эту афишу "Маска минус").

Что касается театров из малых городов, среди которых немало дебютантов всероссийского фестиваля, то для них участие в "Маске плюс" даже выигрышнее, чем в конкурсной программе: ответственность меньше, а значит, меньше опасность "зажима", часто сковывающего провинциальные театры в Москве. Впрочем, в "Маске плюс" участвуют театры не только из таких городов, о которых многие зрители узнают благодаря афише фестиваля (скажем, Лесосибирск Красноярского края или якутская Нюрба). Здесь можно найти и солидные академии — как Самарская областная драма или Башкирский национальный театр из Уфы, и не обделенные вниманием других фестивалей авторские театры — как Небольшой драматический Льва Эренбурга из Петербурга. И даже тех, кто одновременно выступает с другими спектаклями в конкурсной программе,— как пермский "Театр-Театр".

Из Перми на "Маску плюс" пригласили "Догвилль" в постановке и оформлении молодого немецкого режиссера Андреаса Мерца-Райкова, в последние годы много работающего в России. Едва ли не главной интригой было, "заработает" ли сценарий Ларса фон Триера на театральной сцене, притом что сам знаменитый фильм был сделан в подчеркнуто условной манере. На этот вопрос режиссер ответил твердым "да": от переноса на театральную сцену история об одичании маленького городка не потеряла ни драматического напряжения, ни мрачной аналитической остроты. Насколько это было возможно, режиссер притушил стремление русских артистов к "переживаниям" — так, что "Догвилль" расположился где-то на полпути от суховатого рационализма к щедрой чувствительности.

Вряд ли это прибавило внутренних смыслов, но выводам о дурных наклонностях социума не помешало. А сохранить найденное равновесие помогла Ирина Максимкина, деликатно сыгравшая Грейс — роль, которую у фон Триера исполняла Николь Кидман. Еще одну кинороль Кидман, Бекки из "Кроличьей норы" по пьесе Дэвида Линдси-Эбера, примерила на себя актриса Русского драматического театра "Мастеровые" из Набережных Челнов Марина Кулясова. Историю о женщине, потерявшей маленького сына и пытающейся вернуться к жизни, режиссер Денис Хуснияров лишил и внятности событийных поворотов, и смутного мистического подтекста. Семейная трагедия здесь изживается в разговорах, недосказанностях и полутонах диалогов.

Открытием "Маски плюс" стал спектакль театра "Поиск" из Лесосибирска по пьесе Сиркку Пелтолы "Малые деньги". Ни с какими известными "первоисточниками" постановку Радиона Букаева сравнивать было не надо. Пьеса о мужчине, как теперь "правильно" говорить, с "особенностями развития", которого старая мать готовит к жизни без нее, а пара случайных знакомых грабит, была сыграна в фойе Центра имени Мейерхольда без декораций, буквально под носом у зрителей. Актеры ничуть не растерялись, и довольно жестокая история о поруганной доверчивости, в конце обретающая признаки деликатного нравоучения, вышла живой, тревожащей и разум, и чувства. И еще она подарила очень ценное зрительское ощущение, которое иногда испытываешь на "Маске",— увидеть непримелькавшихся, незнакомых, но при этом содержательных и серьезных актеров, которым не нужно делать скидки на тысячи километров от Москвы.