Что граждане России думают о новых регионах страны спустя три года после их появления

Эйфория, которую испытало общество от факта присоединения Крыма три года назад, полностью схлынула: сегодня полуостров в восприятии большинства жителей России превратился в обычный субъект федерации. Несмотря на это, "крымский консенсус", сложившийся между властью и обществом, остается прочным, и разрушить его может только глубокий, на грани катастрофы кризис. Так считают ведущие социологические службы страны.

Виктор Хамраев

Как выяснил в ходе соцопросов ВЦИОМ, подавляющее большинство, 97% граждан сегодня считают, что "Крым — это Россия". Три года назад с этим утверждением были согласны 89%. В том, что жителям Крыма вхождение в состав России принесло только пользу, уверены теперь 89% россиян (прежде таких было 80%). Пессимистов, полагающих, что крымчанам это принесло больше вреда, чем пользы, 6%. Доля оптимистов, уверенных в том, что Россия выгадала, присоединив полуостров, постоянно меняется. Летом 2014 года 75% россиян не сомневались, что страна от этого получила больше пользы, чем вреда. В прошлом году так думали всего 60%, а в начале марта этого года — уже 78%. Соответственно менялась и доля пессимистов. Сразу после присоединения 9% видели в этом для страны больше вреда, чем пользы. Год назад таких было уже 22%, теперь — 13%.

Жители полуострова сохраняют оптимизм. Причем за последние три года он только укрепился. Если в 2014 году "полностью довольными" своей жизнью были 25% крымчан и еще 57% "скорее довольны", то теперь "скорее довольных" — 46%, а "полностью довольных" — 40%.

В целом же среди россиян меньше стало (с 23% до 10%) тех, кто считает, что федеральный бюджет должен поддерживать Крым и Севастополь большими финансовыми вливаниями, чем иные регионы.

И больше стало (с 63% до 84%) тех, кто считает, что два новых субъекта федерации уже должны иметь поддержку на равных с другими.

"Эйфория, в которой пребывали россияне в первые месяцы после присоединения, полностью сошла,— пояснил "Власти" гендиректор ВЦИОМа Валерий Федоров.— Большинство материковой России считает, что жители Крыма и Севастополя теперь, после того как их спасли от угроз, оказали достаточную финансовую поддержку,— обычные российские регионы и пусть тянут лямку наравне с остальными". В то же время, по словам Федорова, те из россиян, кто в эти три года побывал в Крыму, видел, насколько "там все убого, как все деградировало", понимают: "если хочешь летать туда на отдых, надо поддержать регион". В связи с этим практически никто из жителей России не возражает против строительства Керченского моста, федеральной трассы "Таврида", энергомоста, теплоэлектростанций и др.

Но сошедшая на нет эйфория фактически не сказалась на популярности институтов власти. Рейтинг одобрения президента все три года держится на уровне 85-86%. Его популярность подтянула и рейтинги правительства, парламента. "Крымский консенсус", сложившийся между властью и обществом, не был "конъюнктурным", подчеркивает гендиректор ВЦИОМа, хотя в 2014-м "все ожидали, что рейтинг поднялся на время и скоро упадет".

Причину Федоров видит в том, что "общество имело неизжитую травму 1990-х, когда хотели сделать как лучше, а получилось наоборот". И травма состояла не только в том, что "многие обнищали, произошло огромное социальное расслоение, ушли прежние высокие идеалы". Массовое сознание было травмировано еще и тем, что страна "утратила статус великой державы". А он "всегда была частью идентичности", считает Федоров. И потому "весь экономический бум 2000-х не изжил эту травму".

Люди "гордились победой в Великой Отечественной войне, тем, что страна первой вышла в космос", а современных поводов для гордости за страну не имели. То есть "запрос был ярко выраженным, и присоединение Крыма резко сдвинуло слои массового сознания". На этом примере, по мнению Федорова, общество усвоило, что страна вновь "может быть самостоятельной во внешнем мире: нам никто не указ, мы сами все решаем — как решим, так и будет".

Иными словами, в массовом сознании "восстановилась та идентичность, которую раньше называли имперской, державной", уверен социолог.

"Русский человек не согласен на тихую комфортную жизнь в забытом всеми уголочке мира, русский человек не согласен пока еще раствориться в планетарном человечестве,— полагает Валерий Федоров.— Он хочет сильной страны, сильной державы, которой можно гордиться".

Крым эту потребность удовлетворил, и "крымский консенсус" стал явлением "фундаментальным".

За прошедшие три года "рубль девальвировался, цены на нефть упали, государство из доброго, раздающего всем деньги, превратилось в злобного, отбирающего деньги, но все это не изменило мнение людей о Владимире Путине",

отмечает Федоров. "Президент получает "бонусы" за то, что он вернул русским людям чувство самоуважения, и будет получать их, пока что-нибудь не подорвет чувство самоуважения",— прогнозирует гендиректор ВЦИОМа.

Подорвать "сложившийся консенсус могут только резкие катастрофические изменения в экономике, резкое падение уровня жизни", заявил "Власти" замдиректора аналитического "Левада-центра" Алексей Гражданкин. Потому что консенсус общества и власти, по его мнению, связан "не с собственно присоединением Крыма", а с теми процессами, которые "предшествовали присоединению и последовали за ним". До присоединения массовое сознание россиян, которое всегда с недоверием воспринимало акции протеста, "окончательно их отторгло, после того как они на киевском Майдане завершились насилием". А собственно присоединение Крыма, по мнению Гражданкина, запустило другие процессы, вытекающие из конфликта России с Европой и США. "Россия оказалась в кольце враждебного окружения — и это стало фундаментальным для массового сознания,— полагает социолог.— Для сплочения народа, сплочения элит нужен внешний противник".

Присоединение Крыма такую возможность предоставило, став "очередным этапом переформатирования политического пространства". В итоге теперь сферу ответственности президента общество в большинстве своем "связывает с проблемами внешней политики, с укреплением оборонной мощи державы и поддержанием порядка". "Ответственность за экономические проблемы переносится на другие органы власти",— утверждает замдиректора "Левада-центра".

Поэтому, по его прогнозу, такой "крымский консенсус" сохранится в обозримой перспективе. Главными в повестке дня "в восприятии масс остаются внешнеполитические вопросы", интерес к которым "подпитывается вполне эффективно". К примеру, "Россия пытается навязать Западу свой вариант решения сирийского конфликта".

"Когда угасает интерес к Сирии, внимание общества переключается на скандал с допингом, не стало допинга — появился Трамп, не стало Трампа — возобновился интерес к боям в Донбассе, в мае наверняка будет поддерживаться скандальный интерес к "Евровидению", которое пройдет в Киеве",

— считает Алексей Гражданкин.

В экономической же сфере "катастрофических изменений нет, а к постепенному ухудшению уровня жизни люди уже привыкли, протестов это не вызывает". Ухудшение уровня жизни "пока не меняет в корне того образа жизни, который сложился у большинства". И потому "сложные внутренние экономические проблемы люди готовы связывать с тем, что происходит за пределами страны", подчеркивает замдиректора "Левада-центра".