Ансамбль Моисеева отметил 80-летие

На Исторической сцене Большого театра с аншлагом прошел юбилейный концерт Государственного академического ансамбля народного танца имени Игоря Моисеева. Рассказывает ТАТЬЯНА КУЗНЕЦОВА.

Пять лет назад здесь же, на Исторической сцене Большого, ансамбль Моисеева справлял свое 75-летие. В официальных речах его все так же называли "визитной карточкой нашей страны", аплодисменты гремели, труднейшую программу артисты танцевали все с тем же захватывающим драйвом и техническим мастерством. Настоящий "день сурка", который, однако, не отдает рутиной или пресной стабильностью. Напротив — он заставляет заново прожить каждое мгновение, вглядываясь в наизусть знакомые номера Моисеева, вошедшие в историю наравне с классическими шедеврами вроде "Теней" Мариуса Петипа или "лебединого" акта Льва Иванова.

На самом деле репертуар "советского" ансамбля — будь то "Хота", русское "Лето" или матросское "Яблочко" — классичен в самом прямом значении слова. Солист Большого театра Игорь Моисеев, заставший в его репертуаре дореволюционные балеты Горского и Петипа, ставил свои народные танцы по канонам XIX века: унифицируя кордебалет, используя лейтмотивы одинаковых движений, расчерчивая сцену мгновенно меняющимся рисунком кордебалетных перестроений и взрывая ласкающую глаз сценическую геометрию сольными вариациями, трио, квартетами. Попутно Моисеев оттачивал классическую технику артистов — заставлял их тянуть подъемы, выворачивать ноги, вскидывать большие батманы выше головы и садиться в глубочайшие плие. Понятно, что такой — дореволюционной — культурой не обладали ни советские, ни нынешние авторы, работающие в народном стиле. И потому понятно, что обновить репертуар (а это, казалось бы, обязательно для любого живого коллектива) ансамблю невероятно сложно.

И все же ансамбль не просто жив, он выглядит преступно молодо. В бодрую юбилейную программу, составленную преимущественно из динамичных массовых номеров, включили танцы, вошедшие в репертуар уже после смерти отца-основателя. Удачно вписался в моисеевский стиль адыгский танец "Тляпатет" Аслана Хаджаева. Красавицы в длинных платьях, чертящие на сцене кружева рисунков своими плавными, но быстрыми переходами, отбивающие ритм трещотками и туфлями на платформах, напоминающими японские гэта,— пряная и экзотичная деталь в арсенале моисеевцев. Живое, изощренное и на удивление своевольное корейское "Трио" с веерами (подарок Ким Чен Ира, поклонника моисеевцев,— вождь прислал в Москву и балетмейстера, и костюмы) могло бы занять место на любом балетном балу, потеснив какой-нибудь "Танец с барабанами".

Пополняется репертуар и хорошо забытым старым. Номер "Рок-н-ролл" при своем рождении в 1961 году (после возвращения ансамбля из триумфальных гастролей по США) носил название "Назад к обезьянам", но сатирический камуфляж не скрыл упоительности ультрасовременного (в те времена) танца. Сумасшедшие трюки заокеанских "обезьян" вызывали экстаз зрителей, ущемляя права истинно народных танцев, а потому цековские кураторы порекомендовали Моисееву забыть об американской "сатире". Хореограф все-таки протащил рок-н-ролл на сцену — под видом плясок чертей и ведьм в "Ночи на Лысой горе". Теперь возобновили исходный танец — под джаз-бэнд, который составили солисты ансамблевого оркестра, и артисты отожгли его с фантастическим мастерством и демонстративным удовольствием — будто рок-н-ролл изобретен вчера.

Артисты моисеевской школы — вот второй залог очевидного бессмертия труппы, которой нипочем 80 лет социальных, политических и экономических катаклизмов. Как и пять лет назад, наповал сразили 12-летние дети, станцевавшие внешне незатейливый, но адски изнурительный белорусский "Крыжачок" — этакий искус, которому подвергаются все новобранцы ансамбля. Присев до полного растяжения голеностопа, втянув костлявые попки, максимально откинув назад намеренно деревянный корпус, высоко вскидывая колени и проскакивая на опорной ноге так плавно, чтобы из воображаемого стакана воды, поставленного на голову, не пролилось ни капли, юные моисеевцы огибали этим шажком гигантскую сцену Большого театра, сияя улыбками. И никто (кроме тех, кто испытал "Крыжачок" на себе) не заподозрил бы, что в этом танце ноги отсыхают уже на пятом шаге, брюшной пресс сводит судорогой, а лицо — гримасой боли. Чем мотивируют детей, за полгода превращая их в аскетов и героев, как воспитывают их волю, самообладание и послушание — секрет моисеевской фирмы, который породившему ансамбль государству так и не удалось раскрыть. А то бы понаделало тут гвоздей.