Почему так популярно приложение Snapchat

В статье для The Guardian профессор британского Открытого университета Джон Нотон рассуждает, как будут общаться люди, когда печатное слово отступит на второй план перед визуальным контентом. “Ъ” предлагает перевод его статьи с сокращениями.

Возможно, вы заметили недолгий интерес СМИ к размещению на бирже компании Snap, приложение которой Snapchat буквально захватило весь мир. Или по крайней мере его часть в возрасте до 20 лет. Писалось, что сначала компания была сильно переоценена, а потом акции обрушились до реального уровня. Был шум и по поводу того, что купившие акции не получили никакого права голоса. Весьма хитроумный шаг основателей Snap, гарантирующий им отсутствие проблем со стороны Уолл-стрит (хотя тут возникают вопросы по поводу корпоративного управления). СМИ также отмечали, что штаб-квартира Snap находится не в Кремниевой долине, а в пользующихся дурной славой окрестностях Лос-Анджелеса.

Но все эти замечания — лишь нечто преходящее. Хотя тут они к месту, учитывая, что Snapchat как раз и специализируется на преходящем. Вы снимаете своим телефоном, добавляете фильтр, чтобы творчески преобразить снимок, и отправляете его друзьям. После того как они его посмотрят, снимок исчезает — и на вашем телефоне, и на их.

Среднестатистическому взрослому человеку это кажется странным. И это действительно так. Мы привыкли к идее, что цифровые технологии никогда ничего не забывают. Нельзя быть уверенным, что компрометирующая фотография, опубликованная вами в Facebook пять лет назад, не сохранилась на каком-нибудь сервере навсегда. И именно сейчас вдруг появляется цифровой сервис, делающий ровно противоположное. Конечно, бешеная популярность Snapchat должна отчасти объясняться недолговечностью публикуемых в нем сообщений.

Но некоторые проницательные наблюдатели начинают думать, что этим все не ограничивается.

Генеральный директор Snap Эван Шпигель недавно сказал журналистам: «Человек удивляется, почему его дочь делает по 10 тыс. снимков в день. Он просто не понимает, что она делает снимки не для того, чтобы их хранить. Она так разговаривает».

Еще одна подсказка содержится в самом названии приложения: «snap» — это слово придумала компания Kodak для обозначения щелчка в момент фотосъемки и «chat» — разговор, беседа. Так не начинает ли Snapchat обретать качества разговорного посредника?

В поддержку этого аргумента выступает израильский исследователь Орен Соффер, который изложил свою точку зрения в журнале Social Media and Society. По его словам, Snapchat уникально тем, что «применяет технологию, которая стирает визуальный контент, как будто это слова, растворяющиеся в воздухе после произнесения».

«Обещание Snapchat уничтожить все сообщения после их просмотра,— продолжает господин Соффер,— напоминает главную характеристику первичной словесной культуры: невозможность (а в нашем случае обязательство не хранить) хранить знание. Здесь Snapchat демонстрирует логику, противоположную основам современных медиа, которые опираются на агрегирование информации».

Вспоминается великий американский критик и писатель Нил Постман. Он был самым убедительным и проницательным экспертом средств массовой коммуникации своего времени (а он жил с 1931 по 2003 год) и самым ярким сторонником теории того, что общества формируются преобладающими в них коммуникационными технологиями. Например, в своей книге «Исчезновение детства» он доказывал, что начало книгопечатания изменило представление о детстве как о защищенном этапе в жизни человека. Потому что в культуре, опирающейся на печатное слово, дети дольше не входили в возраст «коммуникативной компетенции», чем в культуре устного общения. Вот почему Католическая церковь считает семилетних детей сознательными, способными отвечать за свои грехи, и почему в Великобритании в 1893 году минимальный возраст выпускников школ был поднят до 11 лет. Когда телевидение вытеснило печатное слово, став преобладающим средством коммуникации, детство, по мнению господина Постмана, стало заканчиваться в возрасте трех лет. Дети этого возраста способны понимать популярные телепередачи.

Таким способом Нил Постман пытался доказать, что наша коммуникационная среда формирует нашу культуру. Именно поэтому мы сейчас настолько озабочены вопросами того, каким образом интернет влияет на структуру нашего мозга, на устойчивость внимания, социальное поведение, политику и, наконец, на нашу культуру. Потому что он влияет на все это теми путями, которые мы пока еще едва начинаем понимать. Вот почему Snapchat интересно. Не идем ли мы к постписьменной культуре, обладающей рядом характерных черт устной культуры Средневековья? И, как заметил недавно один эксперт, не является ли Дональд Трамп «первым президентом нашего века постграмотности»?

Перевела Алена Миклашевская