Юрий Трутнев — о необходимости менять регулирование алмазной отрасли в РФ

О новых договоренностях с индийским бизнесом и препятствиях для развития алмазной отрасли в РФ корреспонденту “Ъ” ТАТЬЯНЕ ЕДОВИНОЙ рассказал вице-премьер, полпред президента в Дальневосточном федеральном округе ЮРИЙ ТРУТНЕВ.

— Индийские компании могут составить конкуренцию японским и китайским инвесторам на Дальнем Востоке?

— Я пока не вижу ситуации, где мы бы столкнулись с ограниченными ресурсами. Пока этого нет вообще, в перспективе же остроконкурентными могут стать направления, связанные с рыбой, лесом, углем, золотом, а тем предприятиям, которым не требуются ресурсы, места вполне достаточно — даже в сельском хозяйстве.

— Но вы ждете прихода индийского бизнеса?

— Я надеюсь на него, и он точно состоится, но в каких масштабах, насколько быстро... Это у меня первая встреча с индийским бизнесом, сказать, что я все про него понимаю, было бы несколько самонадеянно. Меня, например, озадачило малое количество вопросов на круглом столе в Мумбае, особенно по сравнению с Ханоем, но мне пояснили, что здесь предпочитают задавать вопросы на двусторонних встречах, а не публично.

— Вы сказали, что может быть заключено двустороннее соглашение с индийской стороной по алмазам — но при этом нужно поддержать и огранку в России. Как это совместить?

— Это нужно, чтобы в России была ограночная отрасль, ювелирная. Когда я слушаю вопросы инвесторов о том, что им мешает, у меня возникает ощущение, что либо кто-то вообще не думал, либо сознательно убил эти отрасли, такое количество препятствий и барьеров, настолько все не построено. Выжили их успешно — в Индии целые города построены на наших камнях. С этим нужно серьезно разбираться в Москве.

 — Нужны ли новые инструменты поддержи их экспорта и реэкспорта, возможно, через свободный порт?

— Если мы поддерживаем экспортоориентированное производство, но ставим пошлину на ювелирные изделия, возникает вопрос – зачем? Мы вроде везде наоборот поступаем – на круглый лес есть заградительные пошлины, чтобы перерабатывали у нас, а на алмазы почему наоборот все сделано? Я попросил своих коллег подготовить совещание на тему налогового, таможенно-тарифного регулирования алмазной отрасли, потому что у меня есть ощущение, что этим просто никто еще не занимался. Мы имеем крупнейшее в мире предприятие по добыче алмазов — а у нас все инструменты госрегулирования не настроены на то, чтобы получать от него максимальную прибыль.

— Действительно ли дальнейшая приватизация пакета в 6% АЛРОСА пройдет уже после 2017 года? Как уговорить Якутию на продажу части их пакета? Есть ли интерес инвесторов?

— В Якутии продажа акций АЛРОСА прямо запрещена законом республики. Я не знаю, кто будет разговаривать с Егором Афанасьевичем (Борисовым, главой Республики Саха.— “Ъ”) о возможности отмены этого закона,— но точно знаю, что не я, потому что это неправильно. Люди считают это собственностью республики, у них в условиях экстремально низких температур добываются камни, они этим гордятся — с какой стати их подталкивать к продаже? А если они не продадут, а продаст Российская Федерация, то возникнет явный дисбаланс — по сути компания перестанет быть национальной, а станет якутской, еще страннее. Я не вижу смысла торопиться с продажей пакета.

— На прошлом ВЭФ инвесторы довольно активно интересовались возможностью упрощения доступа к недрам, вы как к этому относитесь?

— У нас нет никакого осложненного доступа к недрам, честно говоря. Этот доступ когда-то я и регулировал, и мы делали систему очень простую — это, по сути дела, заявительный принцип, если субъект РФ, любая компания говорит: я хочу вот это месторождение купить,— то Роснедра обязаны в месячный срок выставить это месторождение на торги, а там уже на аукционе, кто заплатил больше денег — тот купил,— прозрачно, быстро, понятно, эффективно. Если вы помните, изменив систему регулирования, мы увеличили доходы от продажи прав пользования недрами в восемь раз. Если говорят о том, чтобы отдавать без аукционов, то я против — потому что возникнет почва для сговоров, коррупции, нам это не нужно. Потом, государство заинтересовано получить как можно больше денег. Я не вижу никаких проблем пока с получением прав пользования недрами. С правами пользования лесными участками — вижу, рыбой тоже, а с недрами — нет.

— Азиатские инвесторы называют проблемой нехватку трудовых ресурсов на Дальнем Востоке…

— Серьезная тема и гораздо менее однозначная. Конечно, мы заинтересованы в трудоустройстве граждан РФ, для этого и экономику развиваем, предприятия строим. Будут ли случаи, когда на предприятиях будут работать не только граждане РФ,— боюсь, без этого не обойтись. В целом у нас установленная пропорция 20 на 80: 20% из страны-инвестора, 80% — россияне. В каких-то случаях на начальном этапе мы можем отступать от этой пропорции, потом к ней возвращаться. Например, руководители компании KGK (открывает ограночное производство во Владивостоке.— “Ъ”) на встрече здесь, в Индии, говорили, что у нас нет сейчас специалистов по огранке: «Мы станки завезли, в сентябре хотим стартовать, но кого за станки посадим?» Они говорят: «Мы будем учить ваших специалистов, не только огранке, бизнесу в алмазном деле,— в Индии много мелких компаний, которые занимаются алмазами на разных этапах вплоть до выпуска ювелирных изделий, но на начальном этапе нам нужно большее количество наших работников». Глупо было бы им отказать — так что мы будем запускать большее количество их работников, но сразу будем прописывать, через какое время они будут выходить на стандартные пропорции.