Убийство бывшего депутата Госдумы Дениса Вороненкова спровоцировало новый виток напряженности в отношениях между Москвой и Киевом. Обозреватель «Коммерсантъ FM» Станислав Кучер считает развитие ситуации крайне опасным для обеих стран.

Большинству и в Москве, и в Киеве, как всегда, все предельно ясно. Если вы давно и убежденно не любите Путина, у вас нет сомнений: смерть политика, дававшего показания по делу Януковича, — дело рук российских спецслужб. Если вы не любите Порошенко и не доверяете украинцам в принципе, вы уверены: убийство депутата, изменившего российской партии и правительству, — провокация спецслужб украинских с целью дальнейшей дискредитации и демонизации России и лично Путина.

Разумеется, и среди россиян, и среди украинцев находятся люди, призывающие не спешить с выводами, разобраться. Но таких меньшинство, и они все реже открывают рот, потому что понимают: взвешенность, адекватность, объективность в условиях предвоенного и тем более военного времени, никому не нужны.

Помните у Высоцкого: «А любовь не для нас, верно ведь? Что нужнее сейчас? Ненависть!» Да, время именно такое. Для Украины — военное, причем уже давно, потому что на ее территории идет война. Для России — предвоенное, потому что тезис «страна в кольце врагов» никто не отменял, общественное сознание милитаризовано, восторги «трампнаш» постепенно остывают, а Юлию Самойлову не пустили на «Евровидение». И вообще, как давно метко выразился Зюганов, «русский народ — самый мирный народ в мире, тысячу лет провел в боях и походах». Иными словами, предвоенное время у нас всегда.

Конечно, накал антиукраинских страстей в российском обществе первой половины 2017 года ниже, чем три года назад, и сейчас точно ниже, чем накал антироссийских настроений в Украине. Однако, сами знаете, месяц-другой грамотной пропагандистской кампании, и пейзаж может радикально измениться.

Проблема в том, что большинство граждан и в России, и на Украине убеждены: пока в соседней стране не сменится власть, никаких надежд на восстановление отношений быть не может. Оба братских народа психологически готовы к настоящей войне, а потому каждый новый виток обострения опасен, как ссора в доме, на одной из стен которого висит то самое заряженное ружье.

Настоящая война, конечно, не нужна никому. Путин, смею предположить, хочет войти в историю лидером, без единого выстрела присоединившим Крым, и не хочет — правителем, при котором братья-славяне схлестнулись в полномасштабной кровавой бане. Что бы там ни говорили об «экспансии русского мира». Нынешнему руководству Украины тоже значительно выгоднее граничащая с истерикой риторика об агрессии Москвы, нежели реальное военное столкновение.

Если бы развитие событий в мире диктовалось исключительно логикой и здравым смыслом правителей, можно было бы вообще не переживать и ждать, как Ходжа Насреддин в той притче про ишака и падишаха. Но... Гете сказал — из двух ссорящихся виновен тот, кто умнее. Как показала целая череда конфликтов, включая скандал вокруг «Евровидения», роль самого умного нравится обеим сторонам настолько, что чаша горя от ума, скорее, переполнится, чем оскудеет.

С одной стороны — то тлеющий, то вспыхивающий Донбасс. С другой — все новые и новые взаимные обвинения в провокациях Москвы и Киева. И все это на фоне растущей усталости Штатов и Запада от «украинского узла» и переключения внимания на собственные проблемы. Очень опасная ситуация, по мнению многих, безвыходная.

Я убежден, что выход есть, что безвыходной люди называют ситуацию, выход из которой им категорически не нравится. Я убежден, что каждый политик, журналист, блогер, каждый, кто действительно не хочет большой войны, просто обязан, извините, из каждого утюга призывать к миру любой ценой, а не воспевать ярость благородную, с восторженной обреченностью наблюдая, как она вскипает.

Хочешь мира — готовься к миру. Будешь готовиться к войне, получишь войну. На радость духу Аллена Даллеса, масонов, Госдепа, или во что там вы еще верите.