Валерий Федорович о русских сериалах

Канал ТВ-3 запустил новое ток-шоу "Быть или не быть". Просмотр пилота сериала, затем его обсуждение приглашенными в студию экспертами, критиками и блогерами, а в завершении передачи — зрительское голосование, по результатам которого проект сериала может быть запущен каналом в производство. Так будет решена судьба пилотных серий, снятых Николаем Хомерики, Петром Бусловым, Анной Меликян, Нигиной Сайфуллаевой. Один из сопродюсеров проекта и пилотов — Валерий Федорович, генпродюсер и гендиректор канала ТВ-3, сделавший несколько успешных российских сериалов: "Измены", "ЗКД", "Чернобыль", "Моими глазами", "Пьяная фирма". О будущем российских сериалов и о том, как они соотносятся с продукцией HBO, Netflix и Amazon, с Валерием Федоровичем поговорил Константин Шавловский

Ты был главным редактором на студии СТВ и работал с Алексеем Балабановым, Филиппом Янковским, запускал франшизу про трех богатырей. Когда тебя развернуло к сериалам?

Я долго не понимал сериального кайфа: зачем размазывать хорошую историю на столько часов, вместо того чтобы рассказать ее бодро и быстро в полнометражном формате? Пока не посмотрел два американских сериала, "Breaking Bad" и "Entourage". И застал себя за тем, что считаю: серия "Entourage" идет 23 минуты, минус титры 40 секунд, а лечь спать в 4 утра или в 4.22 — разницы, в принципе, уже нет. Я заснул в 10 утра, посмотрев все, что на тот момент успел скачать, а проснулся уже другим человеком. А если серьезно, то я в какой-то момент понял, что на телеке, как ни странно, можно позволить себе больше, чем в кино. Если ты, конечно, делаешь фильм для широкой аудитории.

Например?

Например, сериал "Моими глазами", один из первых наших проектов на канале ТНТ. Он был снят в 2012 году, и это история, целиком рассказанная субъективной камерой, когда в каждой серии мы видим происходящее глазами одного из героев. Причем у каждого героя — своя история, она всегда помещается в одну серию. Получается, что одни и те же события зритель видит глазами каждого из персонажей, принимающих в них участие. Как будто "Расемон" встречается с игрой Doom. И это был такой эксперимент, на который в большом кино в тот момент вряд ли бы кто-то решился.

Правда, что "Моими глазами" — первый российский формат, который купили американцы?

Не знаю, первый ли, но один из первых точно. Его купил Fox. И сейчас он находится на стадии съемок пилота. Правда, уже не первый год. Американцы все пытаются найти к нему свой ключ.

А вот был сериал "Бессонница", который выходил только в интернете, так его американцы купили и уже сняли пилот, а на осеннем рынке Mipcom в Канне его продвигал не кто иной, как Starz (крупный американский канал, специализирующийся на сериальной продукции.— Weekend).

Но вообще Mipcom — мероприятие скорее для покупателей и продавцов. Новые сильные проекты там редко показывают. В этом контексте гораздо любопытнее и полезнее Los Angeles Screenigs, где за семь дней ты смотришь порядка 50 пилотов, снятых в этом году. И это, конечно, очень ценный опыт. Во-первых, ты понимаешь, что у них тоже очень много шлака. И что "Игры престолов", "Родина" — это лучшее из лучшего. А во-вторых, видно, как работают тренды — кто их задает, а кто копирует.

У них один-два проекта в год уровня "Игры престолов", а у нас — ни одного за десять лет.

Что неудивительно, потому что на Голливуд работает весь мир.

Но спустимся на уровень ниже, что называется. На шведский сериал "Мост" весь мир, например, не работает. А такого уровня сериалов в год на Западе выходит больше десяти — и ни одного в России. Почему?

Во-первых, не могу согласиться: у нас есть и "Оттепель", и "Измены" — их вполне можно сравнить с "Мостом" по качеству режиссерской работы. Во-вторых, ты привел в пример скандинавский нуар, жанр, который в России появиться из воздуха не может. Но у нас есть свои истории. Да, мы еще не так складно умеем их рассказывать — возможно, потому что на Западе сериальная индустрия складывалась годами, а мы лет пятнадцать назад начали фактически с нуля. Но, в принципе, наша амбиция в том, чтобы рассказывать такие истории, драматургия которых не отличалась бы по уровню от лучших мировых сериалов. И это единственное, что мы можем сделать, потому что прикрыться спецэффектами или костюмами — у нас все равно не получится. Мы можем только рассказывать истории, которые будут интересны нашим зрителям.

И что же нам мешает?

Мешает нам низкая конкуренция. И оторванность от мира. То, как устроена жизнь в нашей стране: она сильно отличается и от Америки, и от Европы.

А зрителю ведь неважно по большому счету, где произведен сериал — в Америке, в Швеции или в России.

Расстрою тебя: для любого зрителя это очень важно. У нас, например, нет ни одного иностранного сериала, за исключением, может быть, первого сезона "Lost", чей рейтинг был бы сопоставим с "Ликвидацией", "Чернобылем" или "Идиотом". И это не только особенность российского зрителя. Мне недавно рассказали историю про Netflix, чей успех строится на количестве подписчиков. Когда они пришли во Францию, у них был очень маленький прирост пользователей, пока они не скупили практически весь национальный французский контент — чтобы он просто появился в библиотеке канала. И только после этого база подписчиков резко начала расти. Все люди любят смотреть истории про себя.

То есть, когда события происходят в Чертаново, а не в пригороде Лондона, отечественный зритель готов очень многое за это простить?

Вообще ничего он не готов простить. Он будет это смотреть с большим интересом — и с огромным удовольствием будет это ненавидеть.

Получается, что русский сериал выживает за счет хейтеров русских сериалов?

Нет, конечно. На энергии ненависти вообще далеко не уедешь. Но опыт открытых обсуждений в программе "Быть или не быть", например, показал, что аудитория учится формулировать свои претензии. Мы очень боялись, например, что блогеры будут говорить что-то типа "унылое говно". А они разбирали пилоты, причем, в отличие от профессиональных критиков, были по-настоящему независимы и свободны. И я вижу, что хейтеров, которые ставят единицу фильму или сериалу не глядя, только потому, что это российское кино, становится все меньше, а вовлеченных зрителей — все больше. И они растут вместе с качеством наших сериалов, так мне кажется. На хейтерстве, кстати, гениально строит свою стратегию "Первый канал". С тем же "Викингом" как было: волна негативных отзывов была такой, что не посмотреть его было нельзя. Ты должен был посмотреть фильм, чтобы участвовать в беседах в курилке.

У российских режиссеров, которые заявили о себе в большом кино, таких как Буслов или Меликян, нет предубеждения против сериалов?

Когда мы только начинали, шесть лет назад, оно было. Но я подкупал людей тем, что говорил: "Смотрите, если у вас есть что-то, что, как вы считаете, ни одному каналу не интересно, и вы положили это в самый дальний ящик стола — вот это ровно то, что нам нужно!" И, несмотря на то, что репутации серьезного производителя у телеканала ТНТ тогда не было, режиссеры хотели поэкспериментировать. Я до сих пор, например, жалею, что у нас не сложился один такой проект, который мы начинали с Бакуром Бакурадзе и Димой Мамулией,— там была интересная история про хирурга-карманника. Но зато таким образом в том числе родились те пилоты, которые мы обсуждаем сегодня. Все они авторские. И сделаны, потому что режиссерам, стоявшим за ними, стало интересно телевидение. Петя Буслов пришел сразу с историей "Близкие". Как автору фильмов "Бумер" и "Бумер. Фильм второй" ему было интересно десакрализовать миф о бандитах 90-х, и жанр комедии про бандита, который "выжил в 90-е", был выбран им неслучайно. Николай Хомерики, прочитав сценарий "Любовниц", сразу сказал, что всех этих героев он хорошо знает и ему интересно было бы рассказать про них. Потому что это история про взрослых людей. Под него же собрался звездный актерский состав, и, как сказали некоторые из критиков во время записи передачи, Светлана Ходченкова сыграла в "Любовницах", возможно, лучшую свою роль. Аню Меликян убедил сценарий Насти Пальчиковой, которая после этого уже написала для Валерия Тодоровского сценарий фильма "Большой". А Нигине Сайфуллаевой и ее сценаристу Любе Мульменко мы сразу сказали: делайте что хотите,— как только посмотрели дебют Нигины "Как меня зовут" на "Кинотавре". И они придумали историю про владельца стриптиз-кабаре, которого сыграл Евгений Цыганов.

А почему эти пилоты не были запущены сразу в производство, зачем потребовался такой сложный формат, как открытое обсуждение еще не готового продукта со зрителями?

Потому что мы хотим выйти за пределы обычного телевидения. Нам интересно экспериментировать не только с жанрами сериалов, но и со способами их просмотра и производства. Первый шаг в этом направлении — сериал "Гоголь", который до эфира будет прокатываться в кинотеатрах с конца августа. Второй — это выход навстречу зрителю, когда пилоты до производства смотрят и обсуждают миллионы человек. Более того, они сами могут повлиять на судьбу фильма.

Вот о влиянии. На Западе сериалы находятся в авангарде производства новых смыслов для широкого зрителя, тогда как массовое кино все больше уходит в мультиплексы, в большое и красивое, но бессмысленное развлечение. У нас же пока сериалы, за редким исключением, плетутся скорее в хвосте нашего же кинематографа.

Я думаю, что положительная динамика в этом смысле есть и у нас. Пока наше большое кино все время оборачивается в прошлое, как "Экипаж" или "Легенда N17", или в совсем далекое прошлое, как "Викинг", наши сериалы пытаются говорить о настоящем. Более того, мне кажется, что с фильма "Притяжение" Федора Бондарчука во взаимоотношениях российских сериалов и кино наступил новый этап. Я, когда смотрел "Притяжение" в кино, не мог глазам поверить: и Александр Петров, и Даша Руденок, и, главное, Чертаново — это же все наш сериал "ЗКД", первый сезон ("Закон каменных джунглей", режиссеры Игорь Хомский и Иван Бурлаков.— Weekend). И это, наверное, первый случай в нашей индустрии, когда не кино влияет на сериалы, а наоборот: "ЗКД" с его визуальной эстетикой, с актерами был, можно сказать, процитирован на большом экране. И вот это круто.

«Быть или не быть». Телеканал ТВ-3, воскресенье, 22.00