Дональд Трамп встретил пятницу ударно

Президент США Дональд Трамп принял самое громкое внешнеполитическое решение за почти три месяца пребывания в Белом доме — в ночь на пятницу по его распоряжению 59 крылатых ракет были выпущены по сирийской авиабазе Шайрат в провинции Хомс. Этот шаг стал ответом на недавнюю химическую атаку в поселке Хан-Шейхун, ответственность за которую Вашингтон возлагает на Дамаск. Москва назвала авиаудар «актом агрессии», приостановив действие подписанного с США меморандума о предотвращении инцидентов в Сирии. Операция до минимума снизила возможности «перезагрузки» отношений с Москвой, однако может серьезно помочь президенту Трампу на внутренней арене.

Ударная ночь

По данным российских средств объективного контроля, в пятницу с 3:42 до 3:56 по московскому времени из акватории Средиземного моря (вблизи Крита) с эсминцев ВМС США Ross и Porter был осуществлен пуск 59 крылатых ракет Tomahawk. В цель, по утверждению российских военных, попало 23 ракеты, однако этого хватило для уничтожения склада материально-технического имущества, учебного корпуса авиабазы, столовой, шести находившихся в ремонтных ангарах самолетов МиГ-23, а также радиолокационной станции. В Пентагоне сообщили о примерно 20 уничтоженных самолетах.

В Минобороны РФ сообщили, что жертвами ракетного удара стали четверо сирийских военнослужащих, еще двое в пятницу числились пропавшими без вести, шестеро получили ожоги в процессе тушения пожаров. Сирийское агентство SANA сообщило также о девяти погибших гражданских лицах. Пентагон же проинформировал, что у него нет данных о гибели военных или мирных жителей. Американское командование в пятницу подчеркивало, что хотело минимизировать жертвы: удар был нанесен ночью, когда авиабаза была практически пуста. Все было сделано и для того, чтобы избежать потерь среди российских военных. «Были предприняты усилия по минимизации риска гражданам третьей страны. Думаю, вы поняли, что речь идет о русских»,— сообщил советник Дональда Трампа по национальной безопасности Герберт Макмастер.

Вместе с тем жертвой атаки стало наметившееся сближение России и США — в частности, по вопросам сирийского урегулирования. Две страны ранее начали координировать нанесение ударов по позициям боевиков, обмениваясь их координатами. В обозримом будущем ничего похожего ждать теперь не стоит: МИД РФ объявил о приостановке действия меморандума «О предотвращении инцидентов и обеспечению безопасности в ходе операций в воздушном пространстве Сирии», на основании которого осуществлялось взаимодействие с США. На встрече президента Владимира Путина с постоянными членами Совбеза РФ действия Вашингтона были квалифицированы как «акт агрессии, противоречащей международному праву».

МИД России в пятницу указал, что «США пошли на военное противодействие стране, которая борется с международным терроризмом», не дождавшись расследования химической атаки в Идлибе. Компромиссный вариант резолюции по химатаке был внесен в Совбез ООН в четверг, но после авиаударов потерял свою актуальность. Теперь инициатива перешла к военным. Пресс-секретарь Минобороны РФ Игорь Конашенков уже объявил, что «в ближайшее время будет проведен комплекс мероприятий по повышению эффективности противовоздушной обороны сирийских вооруженных сил». По некоторым данным, эти мероприятия подразумевают, в частности, передачу сирийской армии новых средств радиолокационной разведки.

О том, почему ни сирийские, ни российские боевые расчеты не открыли огонь по американским ракетам, в Минобороны РФ в пятницу предпочли не говорить — хотя в октябре 2016 года тот же генерал Конашенков подчеркивал, что российские базы в Хмеймиме и Тартусе прикрыты системами ПВО, «радиус действия которых может стать сюрпризом для любых неопознанных летающих объектов». Однако никакого сюрприза не последовало: по данным “Ъ”, ни одна ракета из состава дивизионов зенитной ракетной системы С-400 или зенитных ракетно-пушечных комплексов «Панцирь-С1», развернутых в Хмеймиме, или батареи зенитного ракетного комплекса С-300В4, базирующейся в Тартусе, в пятницу на перехват отправлена не была.

По словам источника “Ъ” в органах военного управления, за несколько часов до инцидента США уведомили ряд стран, в числе которых была и Россия, о намерении нанести удар крылатыми ракетами по Сирии, однако точную цель для уничтожения не указали, ограничившись лишь названием провинции — Хомс. После первых пусков Tomahawk российские средства радиолокационной разведки зафиксировали приближение крылатых ракет к авиабазе Шайрат. Команды на перехват целей боевым расчетам ПВО не выдавалось, утверждает собеседник “Ъ” в военно-дипломатических кругах: формально Пентагон предупредил Минобороны РФ о пусках ракет, а осуществление перехвата могло спровоцировать военный конфликт между Москвой и Вашингтоном. Расчеты же сирийских войск ПВО отреагировать на массированную ракетную атаку должным образом не смогли.

«Российские системы ПВО в Сирии прежде всего защищают российскую же военную инфраструктуру там, у нас не было задачи перекрыть все небо Сирии»,— добавил один из источников “Ъ”, близких к Минобороны РФ.

Почти однозначная поддержка

Большинство западных стран открыто поддержали действия США. Глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер заверил, что авиаудары были направлены на предотвращение новых химатак со стороны властей Сирии. Генсек НАТО Йенс Столтенберг назвал действия Вашингтона оправданными. В поддержку операции среди прочих высказались Саудовская Аравия, Бахрейн, Турция, Австралия, Япония, Израиль, Великобритания, Германия и Франция. Президент последней Франсуа Олланд, например, заявил: «Это именно то, чего Франция добивалась, начиная с момента химических атак 2013 года». Тогда, напомним, в сирийском городе Гута погибло 280 человек. Информированный источник “Ъ” в Брюсселе, впрочем, в пятницу отметил, что говорить о единстве ЕС пока рано: «Есть общая негативная реакция на химатаку, а вот на авиаудары пока общей реакции нет. Однозначно поддерживает удары только Франция и то только при нынешнем президенте». По словам собеседника “Ъ”, Британия готова поддержать американские действия устно, но в реальной операции вряд ли приняла бы участие, так как «страдает от вьетнамского синдрома» по итогам войны в Ираке и операции в Ливии.

Однозначно против операции помимо Сирии и России в пятницу высказался лишь Иран. Глава МИДа республики Джавад Зариф отметил двойственную политику Вашингтона. «США вначале поддерживают Саддама Хусейна (глава Ирака в 1979–2003 годах.— “Ъ”), применявшего химическое оружие против Ирана в 80-х годах, а затем применяют военную силу под выдуманными предлогами использования химического оружия: сначала в 2003 году, а теперь в Сирии»,— написал министр в Twitter.

Разбирая Трампа

«Администрация президента США доказала свою несамостоятельность и крайнюю зависимость от мнения вашингтонского истеблишмента, который резко критиковал в инаугурационной речи новый президент»,— заявил в пятницу премьер РФ Дмитрий Медведев, констатировав: «существующая машина власти сломала предвыборные установки Дональда Трампа» за два с половиной месяца.

Опрошенные “Ъ” эксперты, впрочем, высказывали другие оценки причин происшедшего. Чаще всего они обращали внимание на то, что нанесение авиаудара по Сирии выглядит практически беспроигрышным средством решения внутриполитических проблем Дональда Трампа. Эксперт Центра анализа стратегий и технологий Андрей Фролов заверил “Ъ”: авиаудар помог президенту Трампу перехватить инициативу у своих оппонентов. «Каждый день откуда-то вытаскивали новую бумажку с компроматом, президент вынужден был оправдываться, сдавать сторонников,— рассуждает эксперт.— Авиаударом он четко показал, что не является российским агентом, и сделал заявку на консолидацию элиты и общества».

Вторая версия подразумевает, что операцию пролоббировали силы, заинтересованные в срыве намечавшегося потепления отношений США и России. Глава МИД РФ Сергей Лавров, отвечая в пятницу на вопрос “Ъ”, не скрывал своего разочарования: «Удручает то, что это все наносит ущерб и без того подорванным отношениям между Россией и США». Впрочем, он выразил надежду на то, что действия Вашингтона (их министр назвал «провокациями») не приведут к каким-то «необратимым результатам». Источник “Ъ”, близкий к МИД РФ, заверил, что «на состояние пятницы визит Рекса Тиллерсона в Москву (госсекретарь США должен приехать 12 апреля.— “Ъ”) оставался в графике, были запланированы его переговоры с Владимиром Путиным и Сергеем Лавровым».

Наконец, третья версия состоит в том, что новая администрация США решила продемонстрировать отличие нового внешнеполитического курса страны от курса президента Барака Обамы. Директор Московского центра Карнеги Дмитрий Тренин в беседе с “Ъ” пояснил: нанеся удар, Дональд Трамп продемонстрировал, что реагирует на нарушение установленных им «красных линий». «Он говорит: мы не агрессивны, но если кто-то попирает наши интересы и принципы — мы наносим быстрый и сокрушительный удар,— сообщил эксперт.— В данном случае удар был, конечно, демонстративным. Во внутренней политике у Трампа много популизма и внешних эффектов, но в международных делах он продвигает имидж “крутого парня”’, который мало говорит и решительно действует». Господин Тренин полагает, что на данном этапе ожидать дальнейших бомбардировок не стоит, так как «у Дональда Трампа вряд ли есть желание ввязываться в масштабную войну против правительства Сирии».

Вне зависимости от мотивов президента США свой рейтинг внутри страны он, без сомнения, поднял. Яростно критиковавшие его последние полгода американские СМИ и политики сменили гнев на милость. Например, телекомпания CNN назвала речь президента по случаю ракетных ударов «одной из лучших в его жизни». Среди членов Конгресса Дональда Трампа поддержали и его яростные критики из Республиканской партии Джон Маккейн, Марко Рубио и Линдси Грэм. Действиям президента оказал осторожную поддержку даже лидер демократов в Сенате Чак Шумер. Он, впрочем, добавил: «На президенте США лежит обязанность консультироваться с Конгрессом по поводу стратегии». Этого, напомним, сделано не было: Дональд Трамп принял решение об атаке, воспользовавшись своим правом не уведомлять заранее парламентариев о непродолжительных военных операциях.

Михаил Коростиков, Иван Сафронов, Елена Черненко, Павел Тарасенко, Арсений Веденин