Михаил Троицкий в эфире «Ъ FM» — о планируемых ограничениях против РФ

Лондон потребует введения новых жестких санкций в отношении Москвы в случае, если Россия не откажется от поддержки президента Сирии Башара Асада, сообщает газета The Times. По данным издания, глава британского МИДа Борис Джонсон поднимет этот вопрос на саммите глав внешнеполитических ведомств «семерки». Встреча стартует сегодня в Италии. Ранее о том, что и США допускают новые ужесточения против России и Ирана за поддержку Сирии, заявила постпред США при ООН Никки Хейли. Ведущий «Коммерсантъ FM» Максим Митченков обсудил тему с политическим аналитиком Михаилом Троицким.

— Какую реакцию на предложение Лондона стоит ждать от европейцев? Будет ли консолидированная позиция по этому вопросу?

— Я думаю, что в целом европейские страны, Япония, Канада поддержат предложение об усилении давления на Россию. Особенно европейские страны укажут на то, что они такие решения должны принимать коллегиально в рамках Европейского союза, и предложат обсудить соответствующие подходы уже на встрече министров иностранных дел стран-членов ЕС. Так что вряд ли можно ожидать скоординированных действий непосредственно после встречи министров «семерки», но в перспективе можно, конечно, ожидать и санкций, и каких-то действий Британии и США отдельно от других союзников.

— Какие санкции могут применить к России?

— Речь идет об ужесточении того, что уже существует. Самое для России неприятное — это возобновление разговора о законопроекте о санкциях в отношении РФ, который еще в январе был внесен в комитет по международным делам Сената. Если он будет поставлен на голосование в комитете, а затем в Сенате, пройдет практически при 100-процентной поддержке сенаторов, учитывая то состояние отношений с Россией и позиции по действиям Москвы, которые существуют сегодня в Вашингтоне.

— Вы имеете в виду, что президенту запретят отменять санкции?

— Там гораздо серьезнее, там есть ограничения на инвестиции в Россию, причем эти санкции в принципе формулируются по типу иранских санкций, которые оказали, конечно, воздействие на Иран и в конечном итоге заставили его прийти к соглашению. Так вот, если такой закон будет принят, помимо всего прочего, и президент не сможет своим решением отменить санкции, они станут гораздо жестче. Сейчас в американском Сенате идет разговор о том, а не возобновить ли действительно обсуждение этого законопроекта. До нынешнего момента его блокировали республиканцы, руководители Сената, которые не хотели, чтобы он прошел моментально, а оставляли свободные маневры президенту Трампу.

В Британии тоже существует, например, закон о санкциях в отношении иностранных граждан, повинных, по мнению страны, в нарушении прав человека. Они могут задействовать и этот закон, учитывая уязвимость России или отдельных российских граждан к активам в Британии.

— Если не брать законопроекты, может быть, есть какие-то отрасли, которые могут еще попасть под санкции, или где еще можно закрутить гайки?

— Можно действовать, очевидно, по принципу введения санкций против отдельных предприятий, как это делалось уже довольно давно и не вызывало очень серьезных противоречий в отношениях России с западными партнерами. Но я думаю, что, поскольку ставки достаточно велики, поскольку и Британии, и США, и союзникам понятно, что принудить Россию отказаться от поддержки Асада, как они это называют, довольно сложно, то я думаю, они будут вести речь о расширении, ужесточении секторальных санкций против оборонной, нефтяной и банковской сфер. Но скоординированное решение ЕС и США в нынешних условиях будет принять довольно сложно, учитывая, что Британия из ЕС выходит, а в Европейском союзе пока нет ясности относительно стратегических намерений президента Трампа, действительно ли он хочет вступать в долгосрочную конфронтацию с Россией. Европейским странам это может быть не очень выгодно. Они сначала хотят посмотреть, каким будет уровень поддержки Трампа Европейского союза, а потом уже решать, вписываться ли в такие санкции за Сирию.

— Мы с вами уже говорили, что это очередная попытка надавить на Россию в вопросе поддержки Асада. Как вы считаете, Москва может пойти на компромисс, рассматривают такой вариант в Кремле?

— Москва считает, что она сейчас придерживается компромиссной позиции, она спонсирует переговоры по послевоенному урегулированию. Но вот в том, что касается гарантий неприменения Асадом химического оружия, я думаю, что могут состояться закрытые переговоры, где откровенно Россия, США и другие страны друг другу выразят свои оценки относительно возможности сохранения у Сирии химического оружия и что делать с этим оружием, если оно действительно применяется, хотя предполагалось, что Сирия от него отказалась.

— А что касается самой фигуры Асада?

— Я думаю, что все-таки вопрос о фигуре Асада должен вставать после окончательного урегулирования. Скажем, Россия несколько раз делала уже заявления устами высоких руководителей о том, что она не держится непосредственно за Асада, она за то, чтобы сирийцы на выборах приняли решение о том, кто будет их следующий руководитель. Но вот для того, чтобы выборы состоялись, необходимо урегулировать конфликт. А до его урегулирования, по-моему, еще очень далеко, просто потому, что Россия не в состоянии приказать Асаду остановить наступление на террористическую и не очень террористическую оппозицию. За Асадом также стоит Иран. Так что я думаю, что сама по себе Россия может сделать многое, но не все в этой ситуации.