В Москве простились с поэтом Евгением Евтушенко

Больше четырех часов длилось прощание с поэтом Евгением Евтушенко в Центральном доме литератора (ЦДЛ) в Москве. Советский и российский поэт умер 1 апреля на 85-м году жизни. Его тело доставили в Россию из США, сегодня он был похоронен в подмосковном Переделкине, такова была последняя воля поэта. Со сцены ЦДЛ звучали воспоминания друзей, коллег, учеников о Евгении Евтушенко. И все читали его стихи.

«Как долго ждать светофор, еще 160 секунд,— жалуется пожилой мужчина с розами своему собеседнику, спросившему, как пройти до Большой Никитской, где находится Центральный дом литератора.— Я учился на этой улице в 1944 году, было все по-другому». Дальше они идут вместе. «А Евтушенко в прошлом году к себе на родину, в Сибирь приезжал,— рассказывает уже мужчине с розами его спутник.— Его по традиции пельменями кормили». Утром к ЦДЛ на прощание со скончавшимся 1 апреля в Оклахоме поэтом Евгением Евтушенко люди собирались постепенно. До 10 утра их было совсем немного, но к 11 уже образовалась длинная очередь.

Подход к Дому литераторов огородили белыми переносными решетками, для пришедших проститься был оставлен узкий проход. «Вы к кому?» — интересовался полицейский у людей без цветов. «К Евтушенко»,— отвечали ему без раздражения. На входе в здание после рамок-металлоискателей с фотографии серьезно смотрел на входящих сам Евгений Евтушенко. «Его вклад в литературу огромен, любовь к жизни безгранична,— было написано на расположенном рядом с фотографией объявлении Клуба писателей ЦДЛ о гражданской панихиде.— Жизнь отвечала взаимностью.

Он страстно хотел прожить еще 20 лет, утверждая, что планов и желаний хватит. У жизни не хватило дыхания».

Еще один портрет поэта в черном смотрел на поднимающихся по лестнице к Большому залу, вдоль галереи нобелевских лауреатов по литературе: Ивана Бунина, Бориса Пастернака, Михаила Шолохова, Александра Солженицына, Иосифа Бродского. Евгений Евтушенко не раз был одним из номинантов на премию, но, наверное, не хватило как раз тех 20 лет. Последним лауреатом стал его друг, американский поэт Боб Дилан, который после решения Нобелевского комитета отмечал в соцсетях, что мнение господина Евтушенко было одним из мотивов его первоначального отказа получить премию.

Перед залом, как всегда во время прощаний с известными людьми, стояли на страже десятки журналистов: один из них останавливал людей по пути в зал и просил рассказать в камеру стихотворение Евгения Евтушенко. Соглашались не все. «У меня слезы в глазах. Мне сейчас трудно говорить про него, потому что мы очень близки были,— отвечал журналистам скульптор Зураб Церетели.— Таких людей терять…»

Открытый гроб поэта стоял посреди сцены полуосвещенного зала ЦДЛ. Слева от гроба собрались его родные: вдова Мария Новикова, и дети. На большом экране над сценой сменяли друг друга фотографии: Евгений Евтушенко в детстве, в юности, в пожилом возрасте, с семьей, в зените славы — выступающий перед зрителями на переполненной спортивной арене. Мелькали фотографии из журнала Life, кадры с Пабло Пикассо, Луи Армстронгом и многие другие. «Где ваши цветы?» — строго спрашивала смотрительница зала у идущих к сцене, но в результате разрешала пройти и без цветов. Возложив гвоздики, розы и тюльпаны люди уходили не сразу, а оставались в постепенно наполнявшемся зале, в котором постепенно перестало хватать мест. К началу официальной части, около 11 часов, люди уже толпились в проходах. В тусклом свете вдруг стало особенно заметно, как постарели всегда молодые шестидесятники: зал заполнили седые головы. «Прощай, Женя! Спасибо за нашу общую любимую юность»,— сказал со сцены режиссер Марк Розовский.

Ведущий гражданской панихиды, чрезвычайный и полномочный посол, член комиссии РФ по делам ЮНЕСКО профессор Литинститута Евгений Сидоров, указывая на стопку писем, перечислил, кто прислал соболезнования: «Марк Захаров, Башмет, Гафт, Газманов, Градский, Грачевский, Джигарханян, Калягин, Проханов, Табаков, Шахназаров. Это только малая часть того, что мы получили». Глава Роспечати Михаил Сеславинский вспомнил, как Евгений Евтушенко на книжном фестивале на Красной площади в 2016 году провел почти четырехчасовой поэтический марафон: «Казалось, что этот человек навсегда победил все болезни, и он будет с нами всегда». Господин Сеславинский прочитал отрывок из стихотворения «Над земным шаром»:

«Я улетаю далеко, и где-то в небе тонко таю. Я улетаю далеко, но не грущу, что улетаю».

Михаил Сеславинский отметил, что «даже в последние месяцы, дни Евгений Александрович откликался стихами на происходящие события». Из официальных лиц соболезнования выразил премьер-министр РФ Дмитрий Медведев, а проститься пришли глава Минобороны Сергей Шойгу, министр культуры Владимир Мединский, первый заместитель главы администрации президента Сергей Кириенко и вице-спикер Госдумы Петр Толстой. Перед сценой стояли венки от президента РФ, Госдумы и Совета федерации.

Председатель Российского книжного союза Сергей Степашин вспомнил известные строки Евгения Евтушенко о том, что «поэт в России больше чем поэт»: «Он был, конечно, еще и гражданин, и имел право на свою точку зрения. Он был одним из немногих, кто пришел на похороны заплеванного и забитого Хрущева в 1971 году: правда, ему не дали прочитать там стихи». «Для моего поколения Евтушенко — открытие,— признался господин Степашин.— Я узнал о правдах войны не из печати, не из телевидения, а из потрясающей его поэмы “Бабий Яр”. Господин Степашин напомнил, что песни Евтушенко, хотя их и немного, знает и любит вся страна, например «Хотят ли русские войны?». «Он любил жизнь, он любил семью, он любил женщин, как и положено русскому поэту»,— сказал Сергей Степашин и добавил, что в Книжном союзе приняли решение в декабре 2017 года в рамках культурного форума посвятить секцию литературы памяти Евтушенко.

«Известно, что интимный круг друзей и родных узок, но ты, Женя, дал право огромному количеству людей быть хвастунами твоей дружбы,— обратился к Евгению Евтушенко актер Вениамин Смехов.— Нас уже, наверно, миллионы: и тех, кто ушел из жизни, и тех, кто остался». Поэт Олег Хлебников вспомнил поездку с Евгением Евтушенко на Байкал в его родное село Зима. «Евтушенко придумал там создать музей поэзии, и удивительным образом это быстро воплотилось,— рассказал господин Хлебников.— Он вышел на крыльцо дома, стал говорить, я остался во дворе, а рядом какая-то старушка в классическом белом платочке сказала: “Вот, не признал. А когда-то гуляли”. И тут Евгений Александрович запел свою песню, которой считают народной: “Ах, кавалеров мне вполне хватает, но нет любви хорошей у меня”. Это было до слез трогательно».

Литературовед и поэт Игорь Волгин вспомнил выступление Евгения Евтушенко на вечере в Литмузее в 1960-х годах: «Он потребовал открыть окна, всех зал не вмещал. И голос Евтушенко летел над Якиманкой, как голос времени. Этот звук остался навсегда в нашем поколении». В этот момент и в зале ЦДЛ количество людей стало почти критическим. Тогда Евгений Сидоров попросил людей занять пространство перед сценой, и в течение нескольких минут люди снова подходили и возлагали цветы.

«Он знал приметы, говорил, что его линия жизни показывает, что он умрет в 70 лет. Но его жизнь оказалась гораздо длиннее,— подвел итог Евгений Сидоров.— И я хочу сказать, что это все благодаря семье, благодаря его жене Маше, благодаря детям, любви. Его держала на плаву многие годы его семья и Россия, это правда». Господин Сидоров продолжил, обращаясь к собравшимся в зале: «Я благодарю вас, что вы пришли сюда попрощаться с ним. У нас с ним было 60 лет общения. Я не знаю, как его разорвать. Спасибо всем. Мы закрываем панихиду и едем на кладбище в Переделкино, где вблизи Бориса Пастернака уже готово место для Евгения Евтушенко».

Валерия Мишина