Через суд кредиторы в РФ могут получить лишь 3% своих долгов

В последние годы эффективность процедуры банкротства в России неуклонно падает. Процент погашения требований кредиторов стремится к нулю, а восстановления платежеспособности компаний не происходит. "Ъ" разбирался, с чем это связано и как исправить ситуацию.

В реальности все гораздо хуже

По данным Единого федерального реестра сведений о банкротстве (Федресурс), где публикуют информацию арбитражные управляющие (АУ), в 2016 году банкротами в России было признано 12,5 тыс. юридических лиц (в 2015 году — 12,9 тыс.). Из обзора Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) следует: почти две трети банкротов — из области розничной торговли, строительства и коммерческих услуг. Хуже всего дела обстоят в торговле, где просроченная задолженность выросла более чем на порядок.

В Европе ситуация лучше. По данным Dun & Bradstreet, снижение числа банкротств юрлиц в 2016 году произошло в 16 из 23 обследованных государств, в том числе в Португалии — на 23%, в Испании — на 18%, в Великобритании — на 10% и во Франции — на 9%. При этом эффективность банкротств в Европе высока, кредиторы там получают 50-60% суммы своих требований.

В России эта доля весьма низка и продолжает падать. По данным Федресурса, в 2015 году общая доля погашенных требований кредиторов (кроме дел о банкротстве банков) к должникам--юридическим лицам и ИП составляла всего 5%, а в 2016-м и вовсе упала до 3,2%. Предварительная статистика за первый квартал демонстрирует дальнейшее снижение — до 2,7% по завершенным делам. Альтернативную оценку Всемирного банка (38%) эксперты не считают адекватной. "Там определяют уровень возврата средств кредиторов для гипотетической ситуации путем опроса экспертов, а не на основании статистических данных. В реальности все гораздо хуже",— объясняет руководитель проекта "Федресурс" Алексей Юхнин.

В целом по завершенным делам о банкротстве кредиторы в 2015 году смогли получить всего лишь 25,5 млрд руб. (при заявленных требованиях 472,5 млрд руб.), а в 2016 году — 19,5 млрд руб. из 610 млрд руб. При этом произошел существенный рост заявленных кредиторами требований по новым делам о банкротстве — 360 млрд руб. в 2016 году против 133 млрд руб. в 2015-м.

"Платежи придумали трусы"

Основной причиной такой неудовлетворительной статистики является отсутствие активов у компаний, входящих в банкротство. В 2016 году по итогам инвентаризации имущества 41% должников-юрлиц входили в процедуру с нулевыми активами, а по итогам оценки стоимости имущества выяснялось, что их число еще выше — 61%. Но, даже когда имущество у должника есть, оно плохо продается на торгах — и это следующая проблема.

Данные за 2016 год свидетельствуют: торги в 82% случаев признавались несостоявшимися, а активы банкротов удавалось распродать только лишь с третьей или четвертой попытки со снижением цены на 60-70% от исходной. Почти 70% кредиторов не получают от реализации имущества банкротов вообще ничего, а более 50 млн руб. удается вернуть только 3-4%. В начале 2017 года ситуация не изменилась.

По мнению партнера адвокатского бюро "S&K Вертикаль" Евгения Зверева, причина неэффективности банкротства для кредиторов может быть в том, что российский малый и средний бизнес привык структурировать свои юрлица так, чтобы у отдельного общества был в собственности только необходимый ему минимум. "Другие активы могут быть сосредоточены на иных лицах той же группы, либо вовсе операционную деятельность осуществляет компания, не имеющая ликвидных активов, кроме дебиторской задолженности, которая может быть быстро заменена неликвидной,— поясняет юрист.— И когда такое предприятие банкротится, его кредиторы мало на что могут рассчитывать".

Руководитель практики банкротства и реструктуризации "Пепеляев групп" Юлия Литовцева связывает малоутешительные результаты со слишком поздним возбуждением дел о банкротстве (когда конкурсной массы как таковой уже не существует) с неэффективной системой реализации имущества и цикличной экономической нестабильностью. "Неустойчивость законодательства и правоприменительной практики за много лет сформировала устойчивое желание бизнесменов брать по максимуму сегодня и сейчас",— считает госпожа Литовцева.

В то же время управляющий партнер адвокатского бюро "Бартолиус" Юлий Тай полагает, что корень зла кроется в менталитете бизнеса: "Из-за бесчинств в данной области почти сложилась культура, что платежи придумали трусы, а "нормальные" бизнесмены, кому должны, всем прощают". "Проблему стоит искать прежде всего в людях и менталитете",— соглашается советник "Линии права" Алексей Костоваров. По его мнению, в случае финансовых проблем собственники компаний думают только о том, как скрыть имущество, АУ — как заработать, кредиторы — как быстрее получить свои деньги, законодатель — как принять норму, не погружаясь в ее эффективность. "В головах укоренилось, что банкротство — понятие разрушающее,— добавляет юрист.— Однако в развитых западных странах оно, наоборот, призвано менять ситуацию к лучшему, предоставляя шанс для бизнеса. Из-за этого в России все участники пытаются скорее разорвать должника, нежели дать шанс ему поработать, что и приводит к ситуации, когда кредитор почти ничего не получает".

Большинство опрошенных "Ъ" юристов единодушны в том, что при этом процедура наблюдения в банкротстве выглядит излишней. Евгений Зверев называет ее неэффективной и чрезмерно длительной, а глава правового бюро "Олевинский, Буюкян и партнеры" Эдуард Олевинский — атавизмом и основанием для сутяжничества. "Наблюдение может затянуться на год, при этом недобросовестные банкроты, коих большинство, тратят это время на вуалирование вывода активов и прочих темных делишек, фальсификацию или банальное уничтожение бухгалтерской документации",— добавляет Юлий Тай.

Расчеты без шансов

В результате сейчас в России шанс восстановить платежеспособность должника крайне мал. Действующий закон предусматривает три варианта выхода из банкротства: финансовое оздоровление, внешнее управление и мировое соглашение с кредиторами. Но случаи успешного завершения реабилитационных процедур единичны. Как следует из статистики судебного департамента при Верховном суде РФ, за последние десять лет чаще всего финоздоровление применялось в 2010-2012 годах. Максимальное число успешных случаев оздоровления было в 2011 году (7 из 94), минимальное — в 2015 году, когда все 68 попыток провалились. В 2016 году введена 51 такая процедура, об итогах говорить еще рано.

С внешним управлением ситуация чуть лучше. В 2007-2015 годах от 11 до 41 компании в год смогли восстановить платежеспособность. Но доля успешных случаев все равно исчезающе мала — единицы процентов. В итоге в 2016 году число обращений к этой процедуре упало до 370 с 882 в 2015 году. Четкую положительную динамику показывает лишь статистика мировых соглашений. За десять лет их число значительно выросло: с 126 случаев в 2007 году до 651 в 2015-м. Можно предположить, что кредиторы все чаще предпочитают договариваться с должником, соглашаясь на рассрочку с дисконтом, нежели возлагают надежды на его реабилитацию.

"Ситуации, когда должники после оздоровительных процедур все же переходят в конкурсное производство, имеют вполне понятное объяснение,— отмечает Алексей Костоваров.— Такие действия нередко являются частью плана бывших собственников, которые под видом реабилитации стараются как можно дольше получать деньги от должника посредством совершения различных сделок с третьими лицами. Безусловно, бывает и так, что экономика преподносит сюрпризы, но в нашей стране подобные ситуации скорее исключение, чем правило". Юлий Тай и вовсе полагает, что для российского малого и даже среднего бизнеса существующие реабилитационные процедуры "редко применимы". Юлия Литовцева указывает: быстро перейти к реабилитации не позволяет опять же процедура наблюдения.

Немало претензий юристы высказывают и к содержанию закона о банкротстве. Минэкономики разработало поправки к нему, которые проходят согласования. По словам консультанта исследовательского центра частного права при президенте РФ Олега Зайцева, участвовавшего в подготовке документа, он как раз призван решить проблемы реабилитационной составляющей. Поправки предусматривают отказ от наблюдения, возможность сразу подать заявление о реструктуризации. Последняя заменит неработающие финансовое оздоровление и внешнее управление. По идее Минэкономики, определять положение должника будет суд на основе отчета специальной организации. Если платежеспособность очевидно невозможно восстановить, можно сразу ввести процедуру конкурсного производства, чтобы быстрее перейти к оценке имущества, торгам и расчетам с кредиторами. Последних поделят на классы, внутри которых будут свое голосование и свой кворум на принятие решения, чтобы учесть интересы миноритариев, при этом аффилированные с должником кредиторы голосовать не смогут. А у суда появится право утвердить план реструктуризации долгов против воли кредиторов. По мнению Алексея Костоварова, поправки позволят приблизить время удовлетворения требований кредиторов. Сейчас средняя продолжительность банкротства — около двух лет.

Анна Занина, Андрей Райский