Видеозапись показаний Заура Дадаева прошла экспертизу

В четверг в Московском окружном военном суде, где слушается дело об убийстве оппозиционера Бориса Немцова, участники разбирательства просмотрели видеозапись признательных показаний об этом преступлении экс-офицера внутренних войск МВД Заура Дадаева. Подсудимый утверждает, что его заставили оговорить себя, однако эксперт, изучивший видеопризнание, пришел к выводу, что отсутствуют даже «признаки негативного психологического воздействия» на предполагаемого киллера со стороны участников расследования.

Заур Дадаев в четверг заявил, что скандальная видеозапись, сделанная в ночь на 8 марта 2015 года в здании СКР, «три-четыре раза переснималась». Подсудимый объяснил, что давал только те показания, которые ему «диктовал» тогдашний следователь по особо важным делам при председателе СКР, а сейчас заместитель Александра Бастрыкина Игорь Краснов. Заур Дадаев утверждал, что он никак не мог запомнить те показания, которые от него требовали, поэтому и пришлось несколько раз записывать его выступление. Сейчас подсудимый Дадаев утверждает, что он не стрелял в Бориса Немцова поздним вечером 27 февраля 2015 года и не знает, кто и почему это сделал. По версии обвиняемого, весь день убийства он провел в компании своего бывшего командира Руслана Геремеева: вначале они молились, потом «кушали», а в итоге отправились к себе домой на Веерную улицу. Во время покушения на оппозиционера они, уверяет подсудимый, были в квартире на другом от места преступления конце Москвы.

Следует отметить, что еще до отказа от признательных показаний Заура Дадаева, в конце мая 2015 года, еще один следователь СКР генерал-майор Николай Тутевич назначил психологическую судебную экспертизу в федеральном бюджетном учреждении «Южный региональный центр судебной экспертизы Минюста РФ». Эксперту, работавшему по специальности с 1980 года, поручили по видеозаписи и протоколам выяснить, оказывалось ли на Заура Дадаева какое-либо негативное психологическое давление и находился ли он в связи с этим в экстремальном эмоциональном состоянии. Экспертиза была начата 18 июня, а закончена 31 августа 2015 года.

На вопросы следователя, отметил эксперт, Заур Дадаев давал развернутые ответы, в том числе в форме свободного рассказа. Это могло быть обусловлено «открытой формой вопросов», побуждающих допрашиваемого к свободному изложению интересующей следствие информации. С другой стороны, отметил эксперт, данный допрос является не первым, а дополнительным, поэтому допрашиваемый знал, о чем его будут спрашивать, и знал, о чем он уже говорил.

При описании убийства, отметил эксперт, как в содержании, так и в темпе речи подозреваемого присутствовал определенный драматизм: «Машина подъехала, сел в машину, на большой мост, метров 150–200, выскочил — и к себе домой».

Заур Дадаев начинал свое «повествование» с объяснения причин возникновения ситуации, при которой было принято решение об убийстве Бориса Немцова. Это публикация карикатур на пророка газетой Charlie Hebdo, которую он поддержал. Далее подозреваемый на тот момент Дадаев рассказал о подготовке к преступлению, которую он вел с сообщниками; о неудачных попытках покушения; подробно в деталях показал, как именно было совершено убийство оппозиционера и что сообщники делали после этого — избавлялись от оружия и автомобиля.

При описании убийства, отметил эксперт, как в содержании, так и в темпе речи подозреваемого присутствовал определенный драматизм: «Пистолет засунул вот так», «я когда за ним (Борисом Немцовым.— “Ъ”) шел, позвонил (сообщникам.— “Ъ”), ждите, ждите, ждите…», «мусороуборочная машина, выстрел, отскочил, еще три выстрела…», «машина подъехала, сел в машину, на большой мост, метров 150–200, выскочил — и к себе домой».

Отвечая на вопросы следователя, Заур Дадаев, обратил внимание исследователь, дистанцировался от версии следствия о заказном характере убийства, подчеркнув, что его претензии к Борису Немцову носили личный характер из-за позиции оппозиционера по поводу возможности публикации карикатур на пророка. В то же время он дал понять, что таким его отношением к Борису Немцову воспользовались некие люди, убедившие его в необходимости убийства.

Предложение от Русика (Руслан Мухудинов, находится в розыске за организацию и заказ убийства) не было обращено к Зауру Дадаеву лично, отметил эксперт, но после рассказа Русика о том, что господин Немцов хочет опубликовать карикатуры в России, «мы подумали и решили, что с этим надо что-то сделать».

Дадаев, полагает эксперт, акцентировал внимание следователя на том, что он не является профессиональным убийцей. «Профессионализма во мне не было — один патриотизм и героизм»,— говорится в показаниях. При этом деньги, обещанные ему за акцию, он не называет платой за убийство: «Я за деньги эту работу не собирался делать, а Русик сказал, что “это будет сделано ради Аллаха и сумма будет тебе передана также ради Аллаха”».

Эксперт отметил, что Дадаев, говоря об убийстве, делает упор на то, что его решение разобраться с Борисом Немцовым было направлено на защиту общественных и государственных интересов. Тем не менее, по версии эксперта, отношение Заура Дадаева к убийству двойственное: в одних его фразах говорится о гордости за то, что он «вступился за посланника». В других он заявляет, что гордиться в связи с убийством человека нечем. «Прошу Всевышнего о милости, потому что лишил человека жизни»,— говорит подозреваемый.

На вопрос следователя, оказывалось ли на него какое-либо психическое или физическое давление, Заур Дадаев ответил отрицательно.

Допрашиваемый, отмечается в исследовании, во время всего допроса поддерживал визуальный контакт с допрашивающим, на вопросы отвечал по существу, стремился демонстрировать уверенность, о чем свидетельствуют его поза, мимика, жесты и интонация. Заур Дадаев, говорится в документе, использовал значительное количество пауз, в ходе которых, подавшись навстречу следователю, смотрел на него. Паузы могут выполнять различные функции — смысловое подчеркивание сказанного, проверку реакции собеседника, а также самопроверку. В то же время исследование не позволяет оценить, насколько характерно для Дадаева использование пауз в его обычной речи.

Эксперт обратил внимание на то, что Заур Дадаев активно и энергично жестикулирует, показывая, например, направление движения, направление выстрела, либо подчеркивая свое отношение к чему-то. Регулярно меняет положение тела — привстает, двигается на стуле, наклоняется, поворачивается либо к следователю, либо от него. У допрашиваемого отмечается двуязычие. При этом русским он владеет достаточно, чтобы понимать обращенную к нему речь, а также быстро и точно формулировать свои мысли. Его речь громкая, эмоциональная, говорил с акцентом, но грамотно. Использовал офицер и сленговые слова и выражения типа «ствол» и «скинули машины». Слова «убийство» во время допроса избегал, стараясь заменять его синонимическими выражениями типа «это». И лишь в отдельных случаях говорил «преступление».

Эксперт отметил, что Дадаев испытывал воздействие стрессогенных факторов, способных вызвать у него состояние психической напряженности. По его версии, это могло произойти из-за того, что допрос проводился ночью, повторно, фиксировался на видеозапись, перед допрашиваемым ставилось большое количество вопросов, в том числе повторных. Однако исследование свидетельствует, что Дадаев проявил признаки все-таки умеренной психической напряженности. И сохранил высокий уровень адекватного функционирования в стрессовой ситуации.

На представленной записи, решил эксперт, отсутствуют признаки деструктивного влияния стресса на способности Дадаева понимать суть происходящего, адекватно оценивать и отвечать на вопросы, контролировать свое поведение.

Таким образом, сделал заключение эксперт, признаки негативного психологического воздействия на подозреваемого в виде угроз, манипуляции или внушения отсутствуют. Умеренная психическая напряженность Дадаева обусловлена лишь самой процедурой допроса и временем, в которое он проводился.

Николай Сергеев