Как выбор политиков влияет на популярность брендов

Модный показ от нового президента Франции. На инаугурации 14 мая Эмманюэль Макрон и его супруга появились в одежде от премиальных брендов. Их выбор пал на Jonas&Cie и Louis Vuitton. Во что одеваются первые лица государств? И влияют ли их предпочтения на популярность брендов? Об этом — lifestyle-обозреватель «Коммерсантъ FM» Настя Ройзман.

Первые лица выбирают лучшее. Так, Эмманюэль Макрон и его супруга на церемонии инаугурации облачились в одежду от французских кутюрье. Как отмечают модные аналитики, зарубежные политики, в отличие от российских, обычно выбирают локальные лейблы. Известно, что Барак Обама, во время своего президентства появлялся в костюмах чикагской фирмы Hart Schaffner and Marx, хотя в начале предвыборной кампании носил Versace.

Предпочтение местным маркам одежды отдавали бывшие премьер-министры Италии и Великобритании — Сильвио Берлускони и Дэвид Кэмерон. Политики таким образом сознательно пытаются повлиять на популярность брендов, отметила преподаватель истории моды Анна Шилова.

«Политики стараются продемонстрировать свою лояльность локальным брендам, так или иначе прорекламировать, что одежда и аксессуары от местных дизайнеров достойны самого высокого уровня. В любом случае, поддержка публичных фигур для брендов гораздо важнее, чем рекламные кампании с голливудскими звездами вместе взятые», — подчеркнула она.

Однако не все президенты выбирают местные бренды. Так, Никола Саркози всегда был поклонником итальянских дизайнеров. Даже на свою инаугурацию он надел костюм Prada, за что его раскритиковали французские кутюрье. Нападки объяснимы — ведь первые лица невольно становятся иконами стиля. И одно удачное появление в политика в костюме делает бренд популярным. Например, костюм Jonas&Cie, который Макрон надел на инаугурацию, оценили в €450. И есть вероятность, что теперь к бренду потянутся новые покупатели, поделилась президент агентства стратегических коммуникаций «Никколо М» Екатерина Егорова.

«Если молодой лидер государства с приятной внешностью выбирает какую-то марку, то это может простимулировать его поклонников к покупке товаров этого бренда. А вот, например, в случае с Дональдом Трампом это правило уже не сработает. Тогда как во Франции люди, которые только что закончили университет, могут себе позволить последовать примеру Эмманюэля Макрона и купить себе костюм за €450», — пояснила она.

Такие события, как инаугурация, идут на руку дизайнерам. Так, продажа одежды американского бренда Jason Wu выросла после того, как экс-первая леди США Мишель Обама появилась в его платье на балу в честь инаугурации своего супруга.

Иногда между первыми лицами и брендами есть договоренность. Но информацию о подобных сделках умалчивают, поделилась генеральный директор гендиректор Fashion Consulting Group Анна Лебсак-Клейманс.

«Появление первого лица в той или иной марке оказывает огромное влияние на повышение популярности для самого бренда. Его представители всегда, конечно, заинтересованы предложить свои услуги. Контрактов не существует точно так же, как их не бывает в работе с «красной ковровой дорожкой». Это всегда негласные договоренности», — пояснила она.

То, что на стиль первых лиц равняются, — это факт. Так, Владимир Путин ввел моду на часы швейцарской марки Blancpain, а также на пуховики от Canada Goose. А после того, как президент полюбил бренд Brioni, российские политики тоже стали носить костюмы в стиле Джеймса Бонда. В частности, одежду от Brioni другим брендам предпочел премьер Дмитрий Медведев.

Локальные модные бренды предпочитает и канцлер Германии Ангела Меркель. Одежду для нее шьет гамбургский дизайнер Беттина Шенбах.