Режиссер Джон Кэмерон Митчелл снял комедию о судьбе наций. Беседует Татьяна Розенштайн

На Каннском фестивале состоялась премьера фильма Джона Кэмерона Митчелла "Как разговаривать с девушками на вечеринках". Автор не собирался лезть в политику, но его абсурдистская пародия на британо-американские отношения стала первым кинематографическим откликом на "Брексит" и избрание Трампа

Джон Кэмерон Митчелл после семилетнего перерыва возвращается к режиссуре (его последней работой была "Кроличья нора" в 2010 году). В основу сюжета новой картины "Как разговаривать с девушками на вечеринках" положен одноименный рассказ известного британского писателя-фантаста и автора многочисленных комиксов Нила Геймана. Действие фильма происходит в 1977 году: три подростка из провинциального городка близ Лондона, поклонники панк-культуры, после очередного концерта попадают не на ту вечеринку, где знакомятся со странными созданиями в дизайнерских костюмах из латекса. Дальше — простенький вроде бы и смешной сюжет о том, как трудно понять друг друга людям, говорящим на одном языке,— американцам и англичанам. Но на фоне недавних событий фильм Митчелла неожиданно получил политическое звучание.

— Вы американец, но сняли фильм про британское общество. Почему?

— Я вырос в Шотландии, моя мать из Глазго. Поэтому провинциальная Англия 1970-х и места типа городка Кройдон (где происходит действие картины) близки моему наполовину британскому сердцу. Для вас, поскольку, уверен, что вы никогда не бывали в Кройдоне, я поясню: это как Нью-Джерси для американцев. Что касается британской культуры, то вы можете забыть про героев Джейн Остин и сексапильных и галантных агентов секретных служб. Настоящее лицо Англии — потные накачанные ребята с телами, покрытыми татуировками, шумные, не вылезающие из пабов и бунтующие индивидуалисты. Такое было и есть лицо настоящей Англии, по крайней мере, уже последние 70 лет.

— Ваша картина одновременно комичная, музыкальная, но и немного политическая. Это сочетание чем вызвано? Актуальной политической обстановкой? Это сейчас модно?

— Да, в картине есть несколько непроизвольных намеков. Так всегда случается, когда снимаешь фильм. Например, в финале у нас есть сцена, где инопланетяне в куртках с британским флагом прыгают с крыши вниз — они таким образом покидают Кройдон, чтобы никогда сюда не вернуться. Понимаете, получился этакий неожиданный "Брексит". На момент съемок я об этом даже не подумал. Мне просто хотелось показать, как ребята прыгают вниз головой в ярких облегающих костюмах, пока один из продюсеров не заметил: "Но ведь их надо во что-нибудь одеть. Во что-нибудь потеплее". Тогда я и решил, почему бы их не одеть в куртки с британской символикой. После чего тот же продюсер осторожно поинтересовался, не слишком ли это явный намек на современную политику Британии. Но тут уже я запротестовал: "Мне наплевать, на что эта сцена намекает. Ребята выглядят замечательно в этих куртках. Так мы их и оставим". Потом я, конечно, подумал: "Джон, ты гений! Так попал в точку". Мне нравится идея, что моя картина смотрится как политическая сатира на Британию и Штаты. Это даже в сюжете заложено было, как я понял потом. Это история про обыкновенных людей, живущих в глухой провинции и тусующихся в единственном провинциальном клубе. Маленький городишко, затхлый клуб — все это замкнутое пространство, "мир со стенами", клетка, которая только тем и хороша, чтобы побыстрее в ней задохнуться и умереть. Вспомните метод размножения среди инопланетян — вирус, который заражает и очищает. Он губит слабых, но за счет этого другие делаются сильнее. Все это я сейчас ощущаю в Америке с президентом Трампом. И вот в чем вопрос: "Кто выживет? Кто поборет этот вирус?" Правда, я пока не вижу Трампа в образе панка, для меня он — рок-н-ролл. Однако то поколение, которое за него голосовало. оно выросло в эпоху панка. Поэтому-то наши старики такие раздраженные нигилисты, озлобленные и агрессивные, как панки. Сюда же можно причислить образ Николь Кидман — женщины зрелой и разочарованной. Что делать и как жить дальше?.. На этот вопрос может ответить только молодое поколение, в фильме — инопланетяне. Поэтому героиня Эль Фэннинг и спрашивает британского друга: "Как мне стать панком?" После чего у парочки получаются дети — полупанки, полуинопланетяне. Кстати, как вам понравилась идея возвращения их детей на Землю?.. Инвесторы нашли ее немного банальной, а мне она показалась трогательной.

— Как вы сами-то относитесь к панку?

— У этой субкультуры имелось много философских течений. Мне всегда нравилась британская версия панка, которую я передаю устами героини Николь Кидман. Это звучит примерно так: "Уничтожай угнетателей, разрушай границы, думай о будущем, бросай вызов авторитетам, твори, шуми, самовыражайся, люби и занимайся любовью в своей общине". У панка много лиц, иногда это явление можно сравнить с налетом, лаковым покрытием на более прочной структуре, иногда речь идет всего лишь о том, как жить по-другому, как не повторить своих родителей или поправить то, что те завалили. Чувствую, что и мы разрушаем сегодня что-то очень важное в политическом, социальном, моральном смысле, что нашим и детям, и внукам придется за нас это расхлебывать. Если, конечно, мы их правильно воспитаем. Может быть, панки и были нигилистами, скептиками и обормотами, но они были любящими созданиями, которые всегда хотели что-то изменить к лучшему.

— К какой из сторон примыкаете вы: к британской, по матери, или американской, по отцу?

— Я не знаю, к какому лагерю себя отнести. Думаю, что я работаю на оба. Поскольку я наполовину британец, у меня есть одна вредная привычка. Я неделями не меняю одежду. Ношу все время одну и ту же. Зато как это экономит время! Его больше остается для творчества и съемок картин. Американцы, конечно, не являются для меня настолько инопланетянами, насколько они могут показаться таковыми чистокровному провинциальному британцу. Поэтому ответить на ваш вопрос затрудняюсь. Я, наверное, из тех, которых становится больше и больше по всему миру — смешение нескольких культур и происхождений, продукт слияния юноши-панка и девушки-инопланетянки, плод их любви. Их первой любви, потому что первая любовь никогда не длится вечно, а значит, она остается в сердце каждого из нас. Мою картину можно также назвать современной версией "Ромео и Джульетты". Шекспировской истории уже 400 лет, я ее лишь немного обновил, придал ей современный "дизайн", любовь же остается вечной.

— Почему у вашего фильма такое длинное и, хм, нелепое название?..

— Так назывался рассказ Нила Геймана, по книге которого фильм и создан. Мне он понравился, и я его не менял. Потому что у фильмов 1960-х и 1970-х годов тоже были длинные названия. Помните: "Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил атомную бомбу" или "Все, что вы хотели знать о сексе, но боялись спросить". По названию моего фильма кому-то может показаться, что я снял подростковую комедию, но это не так. Ленту с таким же успехом можно назвать и по-другому. Например, "Как разговаривать на вечеринке с человеком" или "Как пережить вечеринку и остаться в живых" и так далее, и тому подобное. Хотя я и снял сатиру на американское общество, пародию, фантастику и еще много чего другого, я все-таки хотел развлечь публику любого возраста, от 18 до 80, я хотел послать во Вселенную такое обращение: "Ребята, какая встряска вам нужна сегодня?" Рассказ Геймана занимает всего лишь 18 страниц, в нем нет героини Эль Фэннинг и многого другого. Он лишь вступление к моей картине, остальное я написал с соавтором Филиппой Гослетт. Она создала характеры, а я добавил к ним своего юмора и эмоций. Кроме того, я написал к картине несколько песен. И некоторые зрители, которые уже успели посмотреть картину на Каннском кинофестивале, признались, что на показе им так и не удалось заснуть. Хочется надеяться, что это относилось также и к захватывающему сюжету.

— Ваш предыдущий фильм "Кроличья нора" наделал много шума, в том числе и в России. Почему вы снимаете кино с таким большим перерывом? Казалось бы, надо ковать железо, как у нас говорят...

— Ну, вы знаете, что золотая эра независимого кино уже прошла. Инвесторы не хотят больше рисковать. Они предпочитают вложить в картину 40-50 млн долларов, чтобы получить назад 100-200 млн, чем потратить в пять раз меньше и надеяться, что заработают на этом столько же. История "Кроличьей норы" — классическая, прекрасный адаптированный литературный сюжет. Но кроме изменений в финансировании нам также нужны современные темы. Кому сегодня интересна судьба одной семьи, потерявшей ребенка, когда под угрозой жизнь целых наций. Нет, частную жизнь и бытовые истории сегодня неохотно финансируют, их не хотят смотреть ни дети, ни взрослые.

Беседовала Татьяна Розенштайн, Канн