Дэмиен Райс о своей музыке и путешествиях

30 мая в Vegas City Hall пройдет концерт ирландского автора и исполнителя, а также путешественника и политического активиста Дэмиена Райса. Перед концертом Борис Барабанов поговорил с музыкантом о том, какое место в его жизни занимают Италия, Исландия и родная Ирландия.

— Вы начинали в первой половине 1990-х в Ирландии. Что это значило для молодого музыканта? Вы были в тени U2 и The Cranberries или же, наоборот, для вас были открыты все двери?

— Не знаю насчет дверей, но U2 освободили мой разум, показали, какие возможности существуют для ирландского музыканта. Мыслить широко — это гораздо важнее, чем видеть конкретные возможности. Для свободного ума дверь не препятствие.

— Известно, что в музыкальной карьере вам помог ваш родственник — композитор Дэвид Арнольд, который пишет музыку к фильмам о Джеймсе Бонде. Что было бы с вашей карьерой, если бы не он?

— Его помощь была настоящим подарком небес. К концу 1990-х у меня не было иллюзий насчет музыкальной индустрии. Весь мой опыт работы со звукозаписывающими компаниями и музыкальными менеджерами привел меня к решению вовсе попрощаться с музыкой и переехать в Тоскану.

— Вы жили настоящей крестьянской жизнью?

— Это была абсолютно безрассудная авантюра. Денег у меня в тот момент не было, но перед глазами была картинка: сельская жизнь в Тоскане, среди оливковых деревьев, виноградников и скота. Многие говорили мне, что эта мечта стоит очень дорого, мне не по карману. Но когда я что-то вобью себе в голову, меня не остановить. Мой принцип состоит в том, что я хотя бы попробую. Я приехал в Италию, не имея представления, с чего начать. Я просто начал разговаривать с людьми, и однажды в автобусе кто-то сказал мне, что знает кого-то, кто может мне помочь. И вот я поехал к этим людям, но их не было дома. Вдруг в доме звонит телефон. Это звонил друг хозяев дома, чтобы сообщить: его знакомому фермеру нужен помощник — ухаживать за ослами, утками и курами на старой ферме. Таким чудесным образом я получил работу и вскоре обнаружил себя в великолепном деревенском доме посреди своей мечты.

И все равно потом в какой-то момент страшно захотелось все-таки записать альбом. Я решил вернуться. А помощь Дэвида Арнольда была чем-то принципиально иным, нежели обычная работа с лейблом. Он не пытался заставить меня быть тем, кем я не являюсь, не подталкивал в сторону более рыночных решений. Просто предоставил мне свою студию и профинансировал запись. Так в 2002-м получился мой первый сольный альбом «О».

— Что больше всего впечатлило во время вашей жизни в Исландии? Можете ли вы объяснить, откуда там берется такая волшебная музыка?

— Исландцы позволяют себе быть самими собой, как бы это ни выглядело. То, что может обескуражить человека в другой части мира, встать барьером на пути самовыражения, исландца, напротив, вдохновит. Во всяком случае таковы мои исландские друзья. Эта страна полна музыкантов, танцоров, художников и просто мечтателей. Вся эта открытость естественным образом выливается в появление замечательной музыки.

— Вы не балуете поклонников своей музыкой, записали всего три альбома за 15 лет. И еще реже записываете дуэты. И вдруг в 2011 году приняли такое активное участие в записи альбома французской актрисы Мелани Лоран.

— Как раз это и стало причиной — я почувствовал, что давно ничего не выпускал. Мы начали всего с одной песни, и вскоре появилась еще одна. Дело пошло, и в итоге мой друг Джоэл Ширер помог нам с Мелани сделать полноценный диск. Нам всем просто улыбнулась удача.

— Вам лучше пишется в путешествиях?

— Для меня перемещения в пространстве — это как чистить зубы по утрам. Весь организм чувствует себя лучше.

— Ваша сочинительская манера менялась с годами? Сейчас вам писать песни проще, чем в юности, или сложнее?

— Стиль может меняться день ото дня, это связано не с возрастом, а с настроением. Не скажу, что в молодости мне было проще сочинять, просто я сам был легче на подъем. Сейчас я уделяю больше внимания текстам. Для меня самое сложное — это не повторяться. Если отправной точкой в создании песни является некое эмоциональное переживание, то стихи, скорее всего, будут полны преувеличений и в общем лжи. Я стараюсь ловить самого себя на этих преувеличениях, подбирать более сбалансированные образы и слова. Так выходит более достоверно.

— Я был на вашем концерте всего один раз, и это был тот случай, когда вы активно использовали на сцене сэмплеры, перкуссию, самые разные устройства, которые разнообразили ваше бардовское звучание. Как это будет выглядеть в Москве?

— Действительно, я иногда использую педали для сэмплирования фраз, которые я играю на гитаре или других инструментах. Все это — живые звуки, которые рождаются здесь и сейчас. В таком варианте выступления нельзя допустить ошибку, потому что рухнет вся конструкция песни. В России я буду играть unplugged, то есть просто под гитару. У вас есть возможность услышать мои песни такими, какими они рождаются, когда я сочиняю их в спальне.