Зачем Владимир Путин приехал к старообрядцам

31 мая президент России Владимир Путин приехал в Рогожскую слободу в Москве. Впервые со времени раскола глава государства сам приехал к старообрядцам. О том, что это значит и значит ли это что-нибудь вообще, тем более лично для Владимира Путина,— специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников из Рогожской слободы.

Вы можете всю жизнь прожить в Москве и никогда не побывать в этом месте. И только потому, что вы ничего не знаете о нем, вы не будете об этом жалеть. Я теперь понимаю: если бы я не побывал тут, я бы жалел всю жизнь.

— Обычно,— с жаром, громко, торопясь, но не путая ни слова, рассказывал культовый старообрядец Александр Антонов, стоя у входа в Покровский собор,— оппозиция обречена на бесплодие! А тут — староверы, то есть оппозиция, создали промышленность, текстильную, металлургическую!.. Одна часть России расточала все, а другая собирала!..

— Староверы, значит, собирали? — на всякий случай уточнил я.

— Конечно! Императрица Александра Федоровна, и у нее была сестра Елизавета Федоровна. И хоть она не наша святая, я ее лично почитаю!

Александр Антонов говорил, мне казалось, крамольные вещи.

— Это была умница! Она пришла к сестре, говорит: «Уберите Распутина! Ребята не знают, сидят в окопах, вшей кормят… А им листовки подбрасывают про Распутина…Ты же,— говорит,— сына потеряешь, мужа, династию, Россию!..» И знаете, какой вывод Александры Федоровны? Не пускать на порог ее! Раздражает! Так вот, у Елизаветы Федоровны было два лютых врага: жиды и староверы. Те, кто подрывал мощь нашего великого государства. И нашего архиепископа Иоанна губернатор Сергей Александрович, муж Елизаветы Федоровны, выслал на 101-й километр, запретил въезд в Москву. Князя потом трагически взорвали. Так вот, Елизавета Федоровна приехала потом сюда, в Рогожскую слободу, и просила прощения у нашего архиепископа за себя и своего мужа, и наш владыка ее благословил! И это был единственный раз, когда даже не государственный муж, а его жена сюда приезжала! А тут целый царь едет!

Александр Антонов всплеснул руками.

— Она ведь святая, новомученица…— заметил я.

— Конечно, конечно,— поспешно согласился Александр Антонов.

— А у него, как думаете, есть шанс? — уточнил я.

— У кого? — переспросил Александр Антонов, этот старец с седой бородой и такими внимательными глазами.

Он был готов принять близко к сердцу любой вопрос, но просто сейчас недопонял.

— Ну, он…— я показал глазами наверх.

— А! — счастливо рассмеялся Александр Антонов.— Путин! Конечно, есть шанс! Мы же знаем, что будет! Разве теперь можно сомневаться!

Он не сказал только, по какой версии, старо- или новообрядческой. И Александр Антонов, стоя то ли в старообрядческой рясе, то ли в новомодной сутане, а скорее, в чем-то темном вневременном, еще больше получаса рассказывал, как Никон, «он же, вы понимаете, с Украины, пришел к нам со щепотью, сказал, что так теперь и у греков и что только русские, отсталые, идиоты, до сих пор двумя пальцами крестятся»…

— И встали насмерть люди! — без лишней дрожи в голосе, а просто объясняя ситуацию, рассказывал Александр Антонов.— Были и беспоповцы, которые сразу сказали, что пришел антихрист, и сжигали себя… Но вы главное поймите, главное! На примере старообрядчества можно изучать опыт выживания русского человека в экстремальных исторических условиях!.. Путин, наверное, этим и заинтересовался!

Трудно сказать, чем заинтересовался Путин. Скорее всего, как сам и говорил потом негромко епископам, приехал поздравить митрополита Корнилия с Днем ангела, с 70-летием. Но не мог, конечно, не понимать, что для них это значит.

Не укладывается в голове, как они тут уцелели, на этом не то чтобы клочке земли (слобода занимает несколько гектаров, примыкая к Рогожскому кладбищу) за столько лет, пройдя через страшное. Но ведь уцелели. И Покровский собор уцелел. Главная святыня старообрядцев, и трудно осознать, что тут в целости и сохранности, ни разу не реставрированная висит икона Спаса Вседержителя, которую привезли в Россию в XIV веке из Византии, а потом подарили храму старообрядцы—охранники Александра III в память о коронации своего царя…

И икона Спаса, написанная Андреем Рублевым, тоже рядом, в храме… И складень «Апокалипсис» XVII века, и мощи великих святых, начиная с Иоанна Предтечи и святителя Николы, хранятся здесь, в большом ларе, открывающемся с двух сторон по большим праздникам, когда к ним можно прикоснуться. Надо только открыть небольшой стальной замочек и заветную дверцу, ведущую к ларю… Этим, когда мы с иереем Алексеем Лопатиным подошли сюда, и занимались сразу несколько батюшек. Копошились они над замочком, утирали пот со лбов… Что-то не выходило у них, что-то шло не так, но не слышно было ни жалоб, ни слез… И только кряхтели…

А потом, когда мы отошли, один по рации негромко и тревожно докладывал:

— Ключи от мощей потеряли, замок сбить не можем, на складе никого нет, что делать?!

А что же тут сделаешь? Ничегошеньки.

А ведь отец Алексей минуту назад на мой вопрос, будет ли и у Владимира Путина возможность приложиться к мощам, утвердительно кивал:

— Возможность будет, а вот использует ли он ее, неведомо…

Теперь, по-моему, прежде всего было неведомо, будет ли возможность.

Елена Юхименко, доктор филологических наук, главный научный сотрудник Исторического музея, которой митрополит Корнилий говорил, что ведь она знает про старообрядцев больше, чем они сами, и недоумевал, почему же она до сих пор не приняла их веру, а она, немолодая женщина, краснела и молчала…— так вот, Елена Юхименко показывала нам храм Рождества Христова, где была выставка «Сила духа и верность традициям», и это было, конечно, именно и только про них. Здесь, она рассказывала, можно было изучать личные вещи знаменитых староверов — Рябушинских, Морозовых, Солдатенковых, здесь стояла походная палатка-часовня атамана Платова, и висела пелена «Богоматерь Одигитрия», и икона «со следами неистовства неприятеля, оставленными сентября 3 дня 1812 года».

И ты прикасался тут, в пяти сотнях метров от десятибалльной пробки на Третьем транспортном, между Нижегородской и шоссе Энтузиастов, к чему-то настолько великому и твоему, такому твоему, не утраченному, оказывается, и даже, страшно сказать, обретенному, что мурашки по коже и даже, может быть, комок в горле…

— Ну а что,— казалось, успокаивала меня Елена Юхименко,— дораскольничьи времена — они же общие…

— Раскольник, отвергая Церковь, тем самым духовно повреждается и служит уже не Богу, а своему самомнению, ожесточению и упорству, поэтому раскольничьи идеи лишены благодати Божьей, ибо Бог гордым противится…— слышал я, казалось, и другой голос.

Да как же, думал я, они противятся Церкви, если вот он, Покровский собор, такой, каких поискать и среди новообрядческих храмов, и вряд ли найти… Только эта Церковь у них своя, и живут они в ней, как сказал несколько минут назад один из них, «по правилам, которые соблюдаем». Только правила эти у них свои.

И вот появление Владимира Путина здесь оказалось, такое впечатление, вне всяких правил. Он встречался с митрополитом Корнилием в середине марта этого года, и этот сильный, открытый и ясный человек не мог не заинтересовать Владимира Путина, и ясно, что российский президент и в самом деле решил сам поздравить его с юбилеем. Теперь они вместе шли по слободе. Владимир Путин помахал рукой голубю, позвал его к себе, но тот слишком долго думал, и они без него вошли в Покровский собор, и я видел, что Владимир Путин не перекрестился, а ведь разве было такое, чтобы он вошел в храм и не перекрестился. А в этом храме было.

Митрополит Корнилий показывал ему невероятных размеров люстры со свечами, иконы Андрея Рублева, провел его мимо ларя с мощами (на дверце повис замочек… нет, так и не нашли ключ-то…) и рассказал, чьи они тут… И Владимир Путин остановился и так ни слова и не сказал. Вторая икона. Третья, пятая… Он шел все медленней, понимая, кажется, только сейчас, где оказался, в каком мире и среди каких теней… Пели женский и мужской хоры, Владимир Путин стоял около иконы Святой мученицы Варвары, еще не дойдя до Спаса Андрея Рублева…

Хор вдруг умолк, он подошел к ним, я думал, завяжется разговор, но они только попросили сфотографироваться с ним, а потом, позже, еще и с приехавшими на тезоименитство епископами из Ярославля, Костромы, Молдавии, Новосибирска, Томска, и митрополит Корнилий представлял Владимиру Путину их всех и говорил:

— А вот настоятель Покровского храма, он уже 70 лет здесь служит… Ему сколько?... Да ему всего-то еще 81…

Владимир Путин совсем уже перестал куда-нибудь торопиться. Медленно подошел в выходу из храма. Обернулся.

И наконец перекрестился.

Андрей Колесников