Обозреватель “Ъ” Юрий Барсуков – о последствиях конфликта Саудовской Аравии и Катара для рынка углеводородов

Политический конфликт Катара с рядом арабских государств, как ни странно, именно то событие, которого давно ждал нефтяной рынок. Фундаментальная проблема, которая препятствует росту цен, в том, что, даже без учета сланцевой революции, производителей традиционной нефти с низкой себестоимостью стало слишком много. Геополитическая премия к цене ближневосточной нефти почти исчезла с момента снятия санкций с Ирана в начале 2015 года. И ряд собеседников “Ъ” на рынке многозначительно указывал, что прошлый кризис перепроизводства в конце 1980-х годов помогли решить политические события — сначала первая война в Заливе (тогда с рынка ушел Ирак), а затем распад СССР.

Конечно, нынешнее столкновение Катара и стран Залива во главе с Саудовской Аравией пока выглядит явлением значительно меньшего масштаба. Катар — малый производитель нефти (около 31 млн тонн), и его доля сокращения добычи в продленной недавно сделке ОПЕК и стран вне картеля — всего 30 тыс. баррелей в сутки (около 6% от сокращения Саудовской Аравии). Но если конфликт будет разгораться и втянет в свой периметр другие страны региона, например Иран, то выполнение сделки в рамках ОПЕК, до сих пор единодушное, может оказаться под угрозой. Поэтому цены на нефть, сначала поднявшиеся было утром в понедельник, затем упали ниже $50 за баррель.

Главный же ресурс Катара — газ, страна является крупнейшим в мире производителем СПГ (80 млн тонн). Катарский газ поставляется и в страны, присоединившиеся к эмбарго против Дохи,— Египет и ОАЭ. Так, по оценке ICIS, за последний год 72% поставок СПГ в Египет пришли из Катара. Дубай к тому же на 25% зависит от поставок трубопроводного газа Дохи.

Если намерения стран Залива прекратить сухопутное и морское сообщение с Катаром в отношении газовых поставок выполнить буквально, это поставит все стороны в сложное положение.

Пока, в частности, непонятно, затронет ли конфликт судоходство в Суэцком канале — сейчас Катар использует канал для перевозки СПГ с существенной скидкой, которая теоретически может быть отменена, что повлияет на маржу поставки катарского СПГ в Европу.

Но на практике разорвать поставки СПГ очень сложно, напрямую Катар с Египтом и Дубаем не взаимодействует. Все поставки СПГ в Египет идут через трейдеров (Glencore, Trafigura, «Роснефть»), которые сначала закупают газ у Катара в свой портфель на условиях FOB, а потом поставляют его, куда сочтут нужным. В Дубай на сходных условиях катарский газ поставляет Shell. Последняя, правда, использует газовозы катарской госкомпании Nakilat, что может стать формальным поводом для претензий. Пока, впрочем, собеседники “Ъ” на рынке СПГ не слишком обеспокоены ситуацией, рассчитывая, что конфликт ограничится политической областью.