Как информация становится оружием

Торговля на основе инсайда — один из любимых сюжетов голливудских фильмов о финансах и финансистах. Видимо, это самый легкий способ быстро наделить хорошего человека деньгами, если авторы не хотят делать фильм-сказку.

ЕЛЕНА ЧИРКОВА

В наши дни торговля, строящаяся на инсайдерской информации,— это преступление, а следовательно, серьезный риск, и, как показал сериал «Миллиарды» (Billions; премьера — январь 2016 года), из фильма про такую торговлю можно сделать лихой детектив или триллер.

К инсайду может относиться информация о грядущей смене руководства, новой стратегии компании, подготовке к выпуску инновационного продукта, внедрении прорывной технологии, финансовых результатах, готовящейся сделке слияния или поглощения и так далее. Почти все исследователи инсайдерской торговли в США и в мире показывают, что инсайдеры действительно зарабатывают сверхдоходность по сравнению с нормальным уровнем. При этом исследуется обычно декларируемая, официально разрешенная инсайдерская торговля. Поскольку во всех цивилизованных странах инсайдерам нельзя торговать, если они обладают непубличной информацией материального характера, можно предположить, что доходность тех, кто торгует нелегально, еще выше.

Аргументация в пользу запрета такова. Наличие незаконной инсайдерской торговли приводит к нарушению важнейших принципов корпоративного управления — равных прав у всех акционеров одной категории и запрета на операции отдельных акционеров и менеджеров в собственных интересах с использованием служебного положения. Нелегальная инсайдерская торговля создает у крупных акционеров стимул зарабатывать на «подсказках» со стороны менеджмента, а не на затратном мониторинге его действий. Незаконная инсайдерская торговля подрывает доверие к фондовому рынку, что может вынудить инвесторов, не имеющих доступа к информации «для своих», уйти с него. А это может обернуться падением объемов торгов и снижением общей ликвидности. Слабый мониторинг действий менеджмента и низкая ликвидность на рынке, в свою очередь, могут привести к росту затрат на привлечение капитала компаниями.

Аргументы против запрета тоже есть.

Позитивное влияние инсайдерской информации на фондовые рынки состоит в том, что цены на нем быстрее достигают своей справедливой стоимости, то есть рынки становятся более эффективными.

Когда нобелевский лауреат по экономике Милтон Фридман, сторонник рыночных экономических отношений с минимальным уровнем регулирования, говорил: «Вы хотите больше торговли на основе инсайдерской информации, а не меньше», он имел в виду именно это.

В кино и в жизни

В первой статье цикла о фильмах про финансовые рынки, «Золушки на Уолл-стрит», мы рассказывали о картине «Компаньон» (The Associate) 1996 года, главная героиня которой Лорел Айрис уходит из инвестиционного банка, создает свой собственный бизнес по управлению активами и через тернии — дискриминацию коллегами и потенциальными клиентами из-за пола — прорывается к звездам.

Внимательный зритель сразу заметит, что большая часть ее собственных сделок и рекомендаций клиентам приносит высокую доходность потому, что базируется на инсайдерской информации.

С одной стороны, если фильм претендует на достоверность, власти должны провести в отношении этих трансакций расследование, ведь популярность компании героини и ее мнимого компаньона столь высока, что о них пишут все газеты. С другой —понятно, что режиссер клонит не к этому: предчувствие хеппи-энда возникает уже в самом начале фильма. Авторы выбирают компромиссный вариант: расследование открывают, но тут же закрывают, объявив, что все обвинения сняты. Действие происходит в 1990-е, когда законодательство о торговле на основе инсайдерской информации было мягче, чем сегодня.

Впервые торговлю на инсайде запретили в 1909 году: Верховный суд США установил правило, по которому директор компании должен либо сделать инсайдерскую информацию публичной, либо воздержаться от торговли на основе нее.

Закон о торговле ценными бумагами 1934 года, регулирующий вторичные сделки с ними, запретил продажу ценных бумаг с предоставлением инвесторам ложной информации. При этом, как удивительно это сейчас ни звучит, совершенно законным для инсайдеров было покупать ценные бумаги компании, предоставляя сторонним инвесторам недостоверную информацию о ней, например занижая финансовые показатели. Такую практику запретили только в 1942-м.

Первое громкое дело о торговле на основе инсайда относится к 1968 году, когда инвесторы судили менеджеров Texas Gulf Sulphur Company, успевших назаключать сделок с акциями компании до того, как было обнародовано, что компания открыла богатое месторождение меди в штате Онтарио.

К 1978 году относится первое дело, возбужденное против человека, который не был сотрудником ни одной из компаний, чьими акциями он торговал, но инсайдерской информацией располагал: Винсент Киарелла, простой работник одной из типографий, читал конфиденциальные материалы компаний, отправлявшиеся туда на печать. В основном информация в них касалась сделок слияний и поглощений, о которых еще не было объявлено, а в ходе таких сделок обычно резко растет цена акций компании-цели. Киарелла стал первым, в отношении кого возбудили уголовное, а не административное дело. Жюри присяжных сочло его виновным, заработанные торговлей на инсайде 30 тыс. (более 110  тыс. в современных долларах) конфисковали, но Верховый суд обвиняемого оправдал — на том основании, что у него не было фидуциарной ответственности, то есть ответственности доверенного лица, перед компаниями, чьими бумагами он спекулировал. Это произошло в 1980-м.

В 1986 году за торговлю на инсайде был осужден Иван Боски, известный трейдер, специализировавшийся на акциях. Он зарабатывал на арбитражных операциях, инвестируя в бумаги компаний, которые, согласно его информации, должны были быть поглощены. Боски согласился сотрудничать со следствием и ограничился штрафом в $100 млн, избежав тюрьмы. От Боски ниточка привела к инвестиционному банку Drexel Burnham Lambert, который в 1998 году тоже пошел на сделку со следствием и заплатил штраф за инсайдерскую торговлю в размере $600 млн. Спустя два года его главный трейдер и король рынка мусорных облигаций Майкл Милкен выплатил аналогичный штраф из личных средств, но получил два года реального тюремного срока.

Прежде чем сделали «Миллиарды»

Итак, к 1995 году, когда предположительно происходит действие фильма «Компаньон», в США было принято законодательство, запрещающее торговлю на инсайде для лиц, получивших конфиденциальную информацию, при наличии фидуциарных обязательств перед компанией. Были ли таковые у Лорел? Основные ее сделки происходят с акциями компании Sinteneх, главным акционером и основателем которой является Эзоп Франклин. У компании дела не очень, и она собралась продаваться Hewlett Packard, о чем и было объявлено публично. Лорел встречает Эзопа в самолете и рассказывает ему, как можно спасти его детище. Эзоп с радостью соглашается. Понятно, что, когда о разрыве сделки с HP будет объявлено, акции упадут, а по мере того как план преобразований станет реализовываться, начнут расти. На этих скачках курса и зарабатывает Лорел. Инсайдерской информации от компании она не получает, а ставки делает в соответствии со своими советами основателю. Законно ли это? Если был официальный договор на консультационные услуги, то, скорее всего, нет, а если никаких договорных отношений не было? Трудно судить. Во всяком случае, оправдание не исключено.

А вот герои «Поменяться местами» (Trading Places, 1983 год) действовали с точки зрения закона безупречно. Сам фильм — прекрасная комедия с глубоким философским смыслом и бесподобной игрой Эдди Мёрфи. (Считается, что не самая лучшая с Мёрфи, но когда приходится писать о фильмах про финансовые рынки, не до жиру.)

Братья Мортимер и Рендольф Дюки владеют филадельфийской компанией, торгующей биржевыми товарами — кофе, свининой, золотом, замороженным апельсиновым соком. Любители социальных экспериментов, они на спор решают срежиссировать в реальной жизни сюжет марк-твеновского «Принца и нищего». Принц — управляющий их брокерской конторы Луис Уинтроп Третий (Дэн Эйкройд), который, видимо, сумел выдвинуться благодаря тому, что он жених внучатой племянницы братьев Дюк. Нищий — бродяга и попрошайка Билли Рэй Валентайн (Эди Мёрфи), который в результате махинации братьев Валентайн заступает на место Луиса. У него руководить бизнесом получается не хуже, чем у предшественника, в чем и заключается, на мой взгляд, основная философская идея фильма — Гарвард Гарвардом, но в финансовом мире в любом восхождении к вершине, равно как и в падении с нее, есть элемент случайности. Марионетки «нищий» и «принц», заполучив предназначавшуюся Дюкам инсайдерскую информацию о прогнозах на урожай апельсинов, объединяются в игре против кукловодов. Они дают заработать своим добровольным помощникам: ставки на динамику цен на замороженный апельсиновый сок делают дворецкий Луиса и проститутка Офелия (Джейми Ли Кёртис), пригревшая его, когда он был бездомным. У Офелии заначка в целых 42 тыс. (более $100 тыс. в сегодняшнем выражении), и все вложено в акции. Добрые люди подзаработали, братья разорены, а торговец инсайдерской информацией наказан еще беспощаднее. Добро побеждает и бабло, и зло.

В «Поменяться местами» инсайдерская информация краденая. На момент выхода фильма торговля на основе такой информации разрешена. Если здесь и проглядывает преступление, то скорее сама кража.

Только в 1997 году Комиссия по ценным бумагам США постановила, что торговать на основе инсайдерской информации нельзя даже в том случае, если ее обладатель не имеет никакого отношения к компании, чьими бумагами торгует.

Иными словами, использовать даже подслушанное в кафе стало противозаконно.

Ради заветного кресла

Сегодня максимальный тюремный срок за инсайдерскую торговлю в США составляет 20 лет, максимальный реально присужденный — 11.

Штраф ограничен трехкратным размером нелегально заработанного, но не ограничен в абсолютном выражении. Максимальный присужденный штраф достиг уже $1,8 млрд.

Роберт Аксельрод в сериале «Миллиарды» сначала соглашается на сделку со следствием и штраф в $1,9 млрд, несмотря на то что в отношении него почти ничего не доказано, но потом передумывает. Эта сумма, похоже, не случайна, а призвана перебить предыдущий штраф, выписанный в реальной жизни. Интересно, сколько ему предъявят в третьем сезоне, когда доказательства следствия будут более весомыми? 15 лет тюрьмы или $3 млрд штрафа?

Кстати, отнюдь не вымышленной является коллизия «Миллиардов», где прокурор федерального судебного округа (которых в США 94) Чак Роудс пытается доказать, что Аксельрод, один из самых богатых и известных инвесторов (фигура вымышленная), торгует на инсайде. Чак надеется, что победа над Аксельродом поможет ему стать губернатором штата. Основания для этого есть. И в деле банка Drexel, и в деле Милкена прокурором был Рудольф Джулиани, который в 1994 году избрался в мэры Нью-Йорка. Предположения о том, что главной целью активного прокурора была должность мэра, но не восстановление социальной справедливости, а Милкен — скорее безвинная жертва, чем матерый преступник, высказывались уже тогда. В частности, эта гипотеза излагается в книге Дэниела Фишела «The Conspiracy to Destroy Michael Milken and his Financial Revolution» 1995 года.

С китайским и французским акцентом

Наказание за инсайдерскую торговлю в Гонконге одно из самых жестких в мире. Уголовное преследование инсайдеров стало возможно там в 2003 году, а с 2008-го начали возбуждать реальные уголовные дела. Нарушения могут караться тюремным сроком до 10 лет. (Максимум, 20 лет, могут дать в Южной Корее, 10 лет — в Индии, Канаде и Австралии, в Европе — меньше).

В китайской ленте «Подслушанное» (2009 год) полиция Гонконга ведет расследование в отношении публичной компании, занимающейся манипуляциями на рынке ценных бумаг.

Прослушка дает доступ к инсайдерской информации: акции некой компании завтра резко взлетят. Соблазн сыграть на рынке оказывается выше долга исполнять закон. У каждого из троих друзей свой мотив. Сюжет банальный, но трупов тут больше, чем в любой другой ленте о финансовых рынках, что и выделяет «Подслушанное» из общего ряда.

Пожалуй, один из лучших фильмов про финансы — французский «Ошибка банка в вашу пользу» (Erreur de la banque en votre faveur, тот же 2009 год).

Потому что финансов там мало, а все остальное хорошо. Жульен Фуко, консьерж частного французского банка с 200-летней историей, собирается увольняться. Ему выплатят €30 тыс., хотя инициатива исходит от самого консьержа и непонятно, почему ему вообще что-то должны. Однако его закадычный дружок, повар-энтузиаст, предлагающий высокую кухню в качестве дежурных блюд в забегаловке, считает, что это возмутительно мало, ведь владелец банка «в год столько тратит на сигары». «У нас профессии разные. Ты что, коммунист?» — отвечает на это Фуко.

Герой понимает, что нужно не денег с работодателя требовать, а самому стать человеком той же профессии, что и босс,— игроком на бирже. Тем более что доступ к инсайдерской информации по воле случая есть.

В фильме куча натяжек. Например, без пяти минут директор отделения банка полагает, что если он «займет» на несколько часов средства клиентов, переведя их на другой счет, а потом вернет все на место, то его трансакции останутся незамеченными. Но натяжки совсем не смущают. Потому что это фильм-сказка, а в сказках и не такое случается. На что намекает и закадровый текст в самом начале картины — отсыл к сказочному зачину: «Действие происходит в те далекие времена, когда злоупотребление служебной информацией было ненаказуемо». На самом деле, конечно, «в те времена» оно уже было наказуемо — герои говорят по мобильному телефону и ездят на современных машинах, а значит, его действие происходит не ранее конца 1990-х.

Между тем первое законодательство о борьбе с инсайдерской торговлей было принято во Франции еще в 1967 году, а запрет торговать на инсайде для неинсайдеров введен в 1990-м. В конце 1990-х инсайдера можно было осудить на срок до двух лет и приговорить к уплате штрафа в размере десятикратной прибыли, полученной при использовании инсайдерской информации, но не более €1,5 млн. В 2002 году от французских законов пострадал сам Джордж Сорос, обвиненный в торговле акциями банка Societe Generale на основе информации о том, что этот банк постарается выкупить правительство, полученной от самого премьер-министра в расчете на поддержку плана известным финансистом. Дело было еще в конце 1980-х — расследование длилось 14 лет. Несмотря на то что сделка состоялась до введения запрета на торговлю на основе инсайдерской информации для неисайдеров, Соросу присудили штраф в €2,2 млн. В 2006 году он проиграл апелляцию в Верховном суде Франции, и обвинение в инсайдерской торговле стало первым пятном на его безупречной репутации. В 2010 году максимальный штраф был поднят до 100 млн, и Сорос бы так легко не отделался.

Пока позиция сторонников жесткого преследования за инсайдерскую торговлю побеждает во всем мире. Такая торговля становится все более тяжким преступлением, преследование за нее все неотвратимее, а наказание — серьезнее. Не приходится сомневаться в том, что мы увидим новые фильмы на эту тему. Их действие опять будет происходить не в России. Хотя наш закон об инсайдерской торговле был принят еще в 2010 году, а с 2013-го разрешено уголовное преследование, пока ни один человек не осужден.