Дочь физика Гульельмо Маркони рассказала Елене Пушкарской о жизни и изобретениях своего отца

120 лет назад, 2 июля 1897 года, Гульельмо Маркони получил патент на передачу радиосигнала. Споры же о том, кто на самом деле является отцом радио, наш Александр Попов или итальянец Маркони, не утихают до сих пор. Свою версию "Огоньку" изложила дочь итальянского физика Элеттра

— На Западе изобретателем радио считается ваш отец, Гульельмо Маркони. Но есть много свидетельств, что впервые беспроволочная передача звука была осуществлена Александром Поповым, который к тому же начал свои научные изыскания в этой области гораздо раньше, чем ваш отец.

— Существует действующий и по сей день международный закон, который гласит: право на изобретение имеет тот, кто первым его запатентовал. В это время было немало энтузиастов, изучавших возможность передачи звука посредством радиоволн. Был Герц, был Тесла, был Попов. Но остается фактом, что Гульельмо Маркони уже в феврале 1896-го, через три месяца после своих экспериментов в Италии (в декабре 1895-го ему удалось отправить беспроводной звуковой сигнал на расстояние 3 км.— "О") отправился в Лондонский патентный офис, где продемонстрировал свое изобретение и оформил на него официальную заявку, а в 1897 году получил патент.

Потом он регулярно обновлял этот патент. Потому что если этого вовремя не сделать, патент может пропасть, как это случилось с бедным Антонио Меуччи, у которого не было денег, чтобы поехать и возобновить патент, когда истек срок действия. В результате изобретателем телефона долго считался Александр Белл. И это несправедливо (Конгресс США лишь в 2002 году признал изобретательское первенство Меуччи.— "О").

— А справедливо, что Маркони получил Нобелевскую премию, а Попов не получил ничего?

— Я не могу оспаривать изобретение русского ученого. Но остается фактом, что в 1909 году Нобелевская премия была вручена Маркони, потому что у него был патент и таким образом он доказал, что именно он является изобретателем радио.

Знаете, история о якобы существовавшей вражде между моим отцом и Александром Поповым была придумана после смерти обоих и использовалась исключительно в целях пропаганды.

В действительности между ними не было даже того, что можно было бы назвать научной завистью,— это были люди совсем иных личностных масштабов, их помыслы лежали в плоскости интересов человечества. В архиве Маркони есть письма, где Попов выражает большую симпатию и уважение к своему адресату.

— Они были знакомы лично?

— Да, они встретились. В России. Мой отец был морским офицером, и в 1902 году корабль "Карл-Альберто", на котором он служил, заходил в Кронштадт. Александр Попов специально поднялся на корабль, чтобы встретиться с ним. Они обнялись, и Попов сказал, что признает его как изобретателя радио. Об этом эпизоде со слов отца рассказывается в воспоминаниях моей матери.

Заслуги Маркони признавал и русский царь Николай II, который, как известно, очень ценил науку и ученых. Он пожаловал Маркони орден Святой Анны, высшую награду, которую в царской России могли дать иностранному подданному.

— И тем не менее, похоже, ваш отец умел сочетать интересы человечества с собственной выгодой. Многие утверждают, что успех Маркони во многом объясняется его коммерческой жилкой.

— Если вы имеете в виду патент, то на том, чтобы срочно все запротоколировать, настояла его мать. Она была ирландка, происходила из большой предпринимательской семьи (Энни Джеймсон приходилась внучкой Джону Джеймсону, основателю компании по производству виски Jameson.— "О"). У нее уж точно была коммерческая жилка, и она прекрасно разбиралась в этих вещах. Отец в ту пору был очень молод, ему был всего 21 год, и они отправились в Англию вместе. Кстати, в Англию они уехали потому, что министр Почты Италии, куда отец сначала отправил описание своего изобретения, наложил на документ резолюцию "В Лонгару". Объясню: Лонгара — это место расположения римского сумасшедшего дома.

— У открытия Попова в те времена в России тоже не было перспектив.

— В этом смысле у моего отца было большое преимущество, что оба его родителя имели английское подданство (отец изобретателя, Джузеппе Маркони, после женитьбы принял английское гражданство) и соответственно связи. Это позволило ему без проблем основать фирму в Англии и продолжить свою работу там. Имперская Великобритания быстро смекнула, какие возможности для управления своей огромной территорией даст ей радиосвязь. И все же отец был расстроен, что Италия отвергла его изобретение и ему нужно эмигрировать, чтобы продолжать научные изыскания.

Но тем не менее ни тогда, ни позже у него никогда не было мысли сменить итальянское гражданство, хотя ему это не раз предлагали. Тем более что его родители — английские подданные. Его преданность и любовь к Италии меня всегда восхищала. Он всегда защищал Италию, хорошо ли, плохо ли она к нему относилась.

— Но потом-то у него с Италией было все хорошо. Маркони был обласкан Муссолини, что, кстати, ему ставилось в упрек.

— Муссолини предоставил отцу возможность работать и осыпал почестями (Маркони был пожизненным сенатором, главой Королевской академии Италии, членом Большого фашистского совета.— "О"). И все же отец не изменил своим гуманистическим взглядам. Он прекратил работу по созданию радара — его еще называли "луч смерти" (предполагалось, что он мог бы останавливать движущиеся предметы), как только понял, что это изобретение было бы использовано в первую очередь в военных целях. Он вообще считал, что Муссолини ведет ошибочную политику. В марте 1937 года отец пошел к нему, чтобы попытаться убедить не присоединяться к нацистам и не вступать в войну против Англии. Для этого, согласитесь, требовалось мужество, ведь Муссолини был всемогущим диктатором. Муссолини был взбешен, назвал отца англичанином. Кричал: "Вы говорите это, потому что ваша мать — англичанка!"

Я помню, как мы с мамой ждали его в тот день. Он вернулся с той встречи таким расстроенным, каким я его никогда не видела.

— Он ведь умер буквально через несколько месяцев...

— Да, он побывал у Муссолини в марте, а в июле умер. Неожиданно. Ему было всего 63 года. Правда, он не дожил до начала войны, для него это было бы большой трагедией — увидеть, что его Италия воюет с Англией, его второй родиной.

— У Маркони были особые отношения с папой Пием XI? Известно, что Маркони является отцом не только радио, но и Радио Ватикана.

— Папа Пий XI был, как известно, очень просвещенным человеком. По его просьбе отец построил в Ватикане радиостанцию, и 12 февраля 1931 года понтифик выступил с первым в истории радиообращением к пастве. Его одновременно услышали верующие США, Австралии, Канады, не говоря о европейских странах.

Вообще, папа имел на отца большое влияние, и беседы с ним, безусловно, способствовали тому, что отец прекратил работы над так называемым лучом смерти, хотя Муссолини был в этом заинтересован.

— Что значит радио для вас?

— Радио — это в первую очередь спасение, спасение человеческих жизней. Я имею в виду возможность моментально сообщить о случившемся. Мой отец был просто счастлив, когда в 1909 году радиосигнал SOS позволил спасти пассажиров американского судна, а три года спустя прийти на помощь терпящему бедствие "Титанику".

Возможности радио трудно переоценить. Одно время все предсказывали, что его роль в нашей жизни будет уменьшаться. Но я рада, что этого не произошло. Наоборот, радио переживает бум, оно составляет достойную конкуренцию телевидению. В Италии, например, диджеи радиостанций очень популярны у молодежи. А если молодежь выбирает радио, значит, за ним будущее.

— Вы так хорошо осведомлены о молодежных пристрастиях. А как вы относитесь к другим средствам связи, без которых молодежь вообще не мыслит своей жизни,— мобильникам, соцсетям?

— Facebook и Twitter я пока не освоила, а вот к мобильному телефону отношусь очень хорошо. Это же продолжение идеи радио. И в смысле безопасности тоже. Если ты с мобильником, ты не пропадешь. А знаете, когда Мартин Купер (изобретатель сотовой связи) был в Болонье — ему там вручали премию Маркони,— он, выступая, сказал, что его духовным отцом был именно Гульельмо Маркони. И подчеркнул — именно идея Маркони о беспроводной связи вдохновила его на исследования, приведшие к изобретению сотовой телефонной связи. Первый звонок по сотовой связи — это был тяжеловесный cellularone (от итальянского cellulare — сотовый) телефонный аппарат — был сделан им еще в 1973 году. Но потом 10 лет американское правительство держало это изобретение под запретом, и только в 1983-м началось коммерческое использование мобильной связи. В Италию первые сотовые телефоны пришли в конце 1980-х — начале 1990-х.

И Google я тоже пользуюсь. Кстати, Брин и Пейдж (создатели компании Google Сергей Брин и Ларри Пейдж.— "О"), тоже приезжали к нам в Болонью. Такие милые, любезные, и жены их тоже очень симпатичные.

— Вы ведь живете в Риме. Что вы имеете в виду, когда говорите "у нас в Болонье"?

— Болонья — родина Гульельмо Маркони. Там на вилле Гриффоне (город Сассо-Маркони, Болонья), он проводил свои первые опыты. После смерти отца семья предоставила виллу фонду Маркони, теперь там музей, научный центр и архив, многие документы которого до сих пор не изданы. Все это открыто для тех, кто интересуется электроникой и физикой, а также литературой, музыкой. Мой отец был очень разносторонним человеком, хорошо разбирался в искусстве, дружил с Пуччини, Пиранделло, Д`Аннунцио.

— Вы ведь были совсем маленькой, когда ваш отец умер. Вы его хорошо помните? Что он значил в вашей жизни?

— Лучшее, что есть в моей жизни,— это то, что я дочь Гульельмо Маркони. У меня было много жизненных испытаний, но я всегда чувствовала, что за спиной отец. И это давало мне смелость идти вперед, выживать, за что я ему очень благодарна. Я до сих пор всегда с ним советуюсь, когда принимаю решение, думаю, как бы он поступил на моем месте.

Он говорил, что я на него похожа и лицом, и характером, и потом мама утверждала, что я похожа на него — энергией решительностью, манерой брать жизнь.

Он любил со мной заниматься. Конечно, когда он работал, никто не должен был мешать. И это было счастье, когда он звал нас с мамой. Говорил, идите, послушайте, и мы слушали голоса из России, Японии, Америки. Я была в восторге. Он брал меня в море, где проводил свои опыты. Я буквально выросла на его яхте.

— Яхта называлась "Элеттра". Ее назвали в вашу честь?

— Да, она называлась "Элеттра", но скорее это меня назвали в честь отцовской страсти. Это был корабль-лаборатория, на которой отец избороздил все моря мира. Там он проводил свои опыты. Это был его дом, и мы с мамой с удовольствием сопровождали его в морских путешествиях. Прекрасная, надежная яхта.

Когда отец умер и началась война, "Элеттра" служила патрульным катером на Адриатике и была подорвана. Восстановить ее так и не удалось. И в 1977 году яхту распилили на части. Это одно из самых больших сожалений моей жизни. Я до сих пор не могу с этим смириться (пять фрагментов яхты распределены по разным музеям Италии, а ее мотор хранится в Арсенале Венеции.— "О"). И я тут не понимаю Италию. Англичане так бы никогда не сделали.

Беседовала Елена Пушкарская, Рим