Тенденции

С момента появления в России института банкротства физических лиц число таких решений неуклонно растет, но пока не такими темпами, как ожидали разработчики и эксперты. Даже несмотря на то что в ноябре 2015 года стартовавшей процедурой воспользовались 223 человека, а в сентябре 2016 года — уже почти 2 тыс., потенциал реформы далеко не исчерпан.

Юлия Белых

Перед принятием законопроекта о банкротстве физических лиц были сомнения, насколько эффективно он будет работать, справятся ли с объемом исков суды и арбитражные управляющие, рассказывал руководитель проекта "Федресурс" Алексей Юхнин на Форуме по банкротству в рамках Международного юридического форума в Санкт-Петербурге. Всего за полтора года работы нового института такой нормой воспользовались 24 тыс. граждан. Лидерами по банкротствам стали Вологодская и Рязанская области, а также Чувашская Республика. "С моей точки зрения, темп не очень хороший. Мы запустили процедуру, она начала работать, тем не менее остроту социальной проблемы мы пока не сняли. Потенциальных банкротов не 20 тыс., а 700 тыс.",— уверен он.

Нужно понимать, что для кредитора процедура банкротства гражданина имеет смысл тогда, когда есть основания полагать, что удастся компенсировать долг либо его часть за счет реализации имущества, поясняет замначальника юридического департамента Газпромбанка Екатерина Медейко. "Кроме того, в настоящее время большая часть процедур банкротства имеет "ликвидационный" характер и направлена на реализацию имущества должника, а реструктуризация долгов фактически не применяется. При этом как у должников нет желания и возможности реструктурировать долги, так и кредиторы понимают, что реструктуризация менее выгодна, чем единовременная продажа всех активов должника. Наконец, арбитражные управляющие не заинтересованы в сопровождении банкротств граждан ввиду небольшого размера вознаграждения",— перечисляет она.

Еще одна проблема заключается в том, что сама процедура банкротства оказалась недоступна для значительного числа должников, которые находятся действительно в затруднительном положении и не имеют средств на ее реализацию. Закон предусматривает обязательное участие в деле финансового управляющего, и хотя по закону для начала процедуры банкротства нужно заплатить 25 тыс. руб. арбитражному управляющему, на практике сумма возрастает до 150-200 тыс. руб. Еще 20 тыс. руб. стоит обязательная публикация сведений о банкротстве в СМИ и 100-150 тыс. руб.— услуги консультанта, без которого самостоятельно собрать и заполнить все документы крайне сложно. В этом смысле частично решить проблему могло бы упрощение процедуры, например перевод большей части работы на декларирование без предоставления документов. Наконец, усилилась ответственность управляющих вплоть до дисквалификации за повторное нарушение, что также сказывается на доступности этой процедуры. А если в деле о банкротстве нет управляющего, то есть риск, что дело будет закрыто, а неуплаченные долги так и останутся.

Для того чтобы исправить эту ситуацию, Минэкономики разработало поправки в закон о банкротстве, сейчас они обсуждаются с другими ведомствами и банками. По новым правилам воспользоваться упрощенной процедурой смогут граждане с долгом от 50 тыс. до 900 тыс. руб., при этом за последние шесть месяцев должно возникнуть не более 25% долга. Гражданин в течение года не должен совершать сделки по отчуждению имущества дороже 2 млн руб. и безвозмездные сделки по отчуждению имущества дороже 200 тыс. руб., кроме того, у него не может быть непогашенной судимости за умышленные преступления в сфере экономики. При этом с момента последней процедуры реализации имущества по упрощенной схеме должно пройти десять лет и не менее пяти лет после реструктуризации долгов. В части упрощенного банкротства (без участия управляющих) эти поправки могут исправить ситуацию с нежеланием арбитражных управляющих сопровождать такие процедуры, считает Екатерина Медейко. Однако, возможно, имеет смысл снизить максимальный порог для упрощенной процедуры с 900 тыс. до 600 тыс. руб., чтобы снизить риск злоупотреблений со стороны заемщиков, оговаривается она.

Заявление на упрощенную процедуру сможет подать только сам должник. К примеру, в Таиланде это невозможно: там не существует добровольной процедуры банкротства, рассказывает директор департамента правового обеспечения Министерства юстиции Таиланда Руенваде Суванмонгкол. "Только кредитор может подать иск о банкротстве. А значит, у банка преимущество применения соответствующего закона. Банки не любят подавать такие иски. Сейчас идет разговор о том, не слишком ли легко объявить себя банкротом, и мы работаем над этим",— пояснила она.

Но самое главное, провести эту процедуру и списать долги можно будет без участия финансового управляющего, следует из законопроекта Минэкономики. Чтобы это стало возможным, нужно повышать уровень финансовой грамотности населения. "Гражданам нужно понять, что процедура банкротства — это не конец жизни, а возможность "перезагрузить" свои финансы. Боюсь, что у наших граждан такого понимания не складывается, и уровень финансовой грамотности нужно повышать",— заявил на форуме заместитель главы Минэкономики Николай Подгузов.

Последнее исследование Высшей школы экономики показало, что уровень финансовой неграмотности россиян достиг максимума за последние девять лет: почти каждый десятый россиянин подписывает финансовые документы, не читая, 20% россиян оценивают свой уровень знаний и навыков в финансовой сфере как нулевой, в целом не довольны своими знаниями 46% граждан.

В США ситуация несколько иная: там главными причинами банкротства физлиц являются болезнь или потеря работы, говорит профессор Бруклинской школы права Майкл Гербер. "Это не означает, что нет людей, которые просто спускают деньги, используя кредитные карточки. Конгресс США пытается провести различия: есть долги за покупки люксовых товаров, и они ни в коем случае не списываются, но есть другие расходы, и они как раз могут быть списаны",— поясняет он.

Тем не менее ситуация в России сдвинулась с мертвой точки. Банкротство граждан применяется относительно недавно, но уже заметны позитивные тенденции, такие как совместное банкротство супругов, банкротство наследственной массы, то есть институты, которые еще несколько лет назад казались нереализуемыми, обращает внимание госпожа Медейко.