Андрей Перцев о том, что позволяет Аману Тулееву оставаться губернатором

У губернатора Кемеровской области Амана Тулеева в российской власти особенное место. Уже давным-давно в отставке все выглядевшие несменяемыми региональные тяжеловесы. Кремлю удалось сместить Минтимера Шаймиева (Татарстан), Муртазу Рахимова (Башкирия), Юрия Лужкова (Москва), Эдуарда Росселя (Свердловская область). У каждого из них была выстроенная под себя система управления территорией. Шаймиев, Рахимов и Россель всегда говорили об особой роли своих регионов и делали прозрачные намеки, что субъекты вполне способны неплохо прожить и вне федерации. Оказалось, что замена нравных хозяев удельных княжеств не такая уж и болезненная. Свердловской областью после Росселя управляли непопулярные и непубличные бюрократы-варяги Александр Мишарин и Евгений Куйвашев, Башкирией после Рахимова — такой же «кабинетный менеджер» Рустем Хамитов. Место популиста Лужкова занял холодный аппаратчик Сергей Собянин. И только Минтимеру Шаймиеву разрешили принять участие в подборе преемника.

Стиль управления и особенные системы власти в регионах вертикалью не приветствовались, как и яркие фигуры во главе субъектов. Их место должно было занять что-то типовое и среднее. От перемен в регионах небо не упало, хотя определенные опасения у Кремля на этот счет были — например, Рахимова отставляли в присутствии московского ОМОНа. С другими губернаторами-старожилами и вовсе особенно не церемонились.

В случае Амана Тулеева и еще одного особенного старожила-тяжеловеса — главы Белгородской области Евгения Савченко администрация президента на замену не пошла, хотя в ряд уже названных отставников они прекрасно вписываются. Тулеева и Савченко знает вся страна, в том числе благодаря индивидуальному управленческому стилю.

Белгородская область долгое время подавалась как образец привлечения инвестиций и крепкого хозяйствования. Жители соседних субъектов с тоской говорят об отличных белгородских дорогах, отремонтированном жилье и неплохих зарплатах. Все это сопровождается нарочитой религиозностью и патриотизмом.

Аман Тулеев в Кемерово строил новый социализм — бизнес заключает с областной властью так называемые соглашения о социально-экономическом сотрудничестве. Компании (в основном угольные) выделяли и выделяют в бюджет региона деньги на праздники, отдых детей и ветеранов, помогают социальным учреждениям. В этих «соглашениях» легко найти и элементы плановой экономики. Коммерческие структуры обещают региональной администрации достигнуть определенных показателей прибыли, инвестиций и тому подобное.

Политические системы в двух регионах не просто обычные, но и даже типовые для других субъектов. Отделения системных партий полностью контролируются региональными администрациями и представляют скорее их подотделы. Этот контроль подчеркивает одна деталь — в Кемерово до сих пор сохранены прямые выборы мэра (остались всего в восьми региональных центрах). Ставленники Амана Тулеева (как правило, работники его администрации) получают на них стабильно высокие результаты, но само сохранение процедуры показательно — отменить прямые выборы для господина Тулеева бы не составило никакого труда, но он их оставил. Это жест, который губернатор может себе позволить.

Аман Тулеев и Евгений Савченко живут по особым правилам, как будто лично для них вольные для региональных властей 90-е продолжаются. Можно ли представить себе российского губернатора, особенно после девальвации этого поста, который на фоне слухов об уходе проводит пресс-конференцию, где заявляет, что пойдет на выборы? Евгений Савченко на это пошел, и Кремль в итоге согласовал его очередной срок.

Ситуация с Аманом Тулеевым еще показательнее. Слухи о его отставке появляются регулярно, причем о якобы уходе старожила СМИ сообщают близкие к Кремлю источники. В 2015 году в продление полномочий кемеровского губернатора почти не было веры, однако Тулеев санкцию на выборы получил и набрал на них 96,7%. Уже тогда стало понятно, что Кремль с кемеровским главой считается больше, чем с остальными. В 2016 году под арест попали высокопоставленные чиновники администрации господина Тулеева. Тот за словом в карман не полез. «Скорее всего, нужен губернатор. Я это ощущаю давно, года два — идет сильная драка»,— заявил он, защищая своих подчиненных. Аресты кемеровских чиновников выглядели как новая неудавшаяся атака на Амана Тулеева из центра. И вот сейчас, когда тяжелая болезнь создает как бы реальные предпосылки для отставки, подчиненные кемеровского губернатора, стоят стеной: отставки нет и не будет, ждите 2020 года.

Почему у Тулеева и Савченко такой простор для маневра, о котором подавляющее большинство российских губернаторов и федеральных чиновников даже и мечтать не может? Возможно, потому, что двум губернатором удалось настоять на том, чтобы их воспринимали как много лет назад: Тулеев — гарант стабильности горячего и бастующего шахтерского региона, Савченко — автор белгородского экономического чуда. С тех пор по части стабильности субъекты более или менее сравнялись, экономических чудес стало больше, а Савченко и Тулеев, как тотемные существа, остаются неприкосновенными. Но может быть, дело и в том, что они, оставаясь, безусловно, лояльными федеральному центру, многому его научили. В федеральной политической практике многое есть белгородского, что-то от кемеровского.

Уволив Савченко и Тулеева, Кремль выдернет из их систем власти стержень, и они разрушатся. А свои прототипы разрушать — страшно.