Крым от античности до современности

Южный берег Крыма с царскими резиденциями и чеховской Ялтой облюбован туристами, но что же делать праздно отдыхающему на востоке и западе Тавриды? «Коммерсантъ Стиль» составил свой путеводитель по крымским местам.

Коктебель

Поселок на три тысячи жителей, Коктебель известен в первую очередь благодаря поэту и художнику Максимилиану Волошину. В своем доме на самом берегу моря (до линии прибоя от крыльца едва ли двадцать метров) в середине 1920-х символист, пацифист и тонкий политик, успешно защищавший красных от белых, а белых — от красных, устроил бесплатную дачу для писателей, художников, артистов. Здесь Цветаева познакомилась с Эфроном, Булгаков читал «Собачье сердце», Белый и Брюсов писали стихи. За одно лето здесь могло побывать до 600 человек! Сам Волошинe в своем доме с палубами-террасами видел корабль, развернутый напоминающей апсиду храма мастерской хозяина на восток.

«Племя обормотов» (так называли себя волошинские гости) отчаянно веселилось и пило вино, сделанное из местного винограда. А в советское время этот виноград пошел на изготовление коньяка — «Коктебель» прославился, да так, что Коктебель, который без кавычек, стали называть страной коньяков. Коньячный завод — вторая после волошинского дома местная достопримечательность. Сюда можно прийти на экскурсию-дегустацию, чтобы вдохнуть рассеянную в воздухе «долю ангелов». Требуйте откупорить для вас ошеломляюще-живой, с цветочными нотами, 25-летний «Кутузов» или прекрасный ванильно-шоколадный коньяк 17-летней выдержки. Даже ординарные коньяки по своему вкусу и аромату дают фору растиражированным напиткам и способны вдохновить на вирши в честь Коктебеля.

Севастополь

Город русских моряков — едва ли о городе-герое можно сказать больше, чем говорят эти три слова. Двести с лишним квадратных километров его площади занимают акватории бухт. Памятник затопленным кораблям, усыпальница четырех адмиралов, статуя Екатерины II, принявшей Крым в состав Российской империи, панорама «Оборона Севастополя 1854–1855 годов» — исторические отметины на лице города. Знаменитый Малахов курган оставил след не только в истории Крымской войны, но и в земледелии (французы называют malakow чрезвычайно бедные почвы, в которых даже окопаться нельзя), и в гастрономии (шеф-повар генерала Пелисье придумал шоколадную шарлотку «Malakow»). Севастополь — воплощение представлений о южном порте. Белые матроски, черные клеши, белозубые улыбки, быстрые взгляды — с террасы ресторана WineRoom у городского пляжа следить за флиртом моряков и смешливых барышень одно удовольствие.

Херсонес и хора

Первые раскопки тут провели в 1827 году, а место бесспорно древнее: жизнь в этом античном полисе, основанном в V столетии до н. э. как греческая колония, бурлила до XIV века. Даже когда его оставили жители, колонны и стены были видны. Славяне называли Херсонес Корсунью. Именно здесь принял крещение князь Владимир, тут женился на багрянородной византийской принцессе Анне. Агора, башня Зенона, театр, колонны базилик, развалины домов и лавок на берегу моря производят впечатление, но это — далеко не весь Херсонес. В охранную зону входит и так называемая хора, территория, на которой жители полиса занимались сельским хозяйством. Известно, например, что древние греки высаживали виноград вдоль каменных стен, которые, остывая, давали лозе ночью дополнительное тепло и влагу, конденсат. Метод работает и сейчас, на дачах местных жителей.

Виноградники вокруг Севастополя — родина новейшего виноделия в России. Здесь, например, расположены хозяйства единственного биодинамиста страны Павла Швеца и угодья Alma Valley. Прямо у завода, где сейчас делают легкие, воздушные и очень разнохарактерные вина, обнаружили остатки скифского городища II века до н. э. «Терруар важнее сорта винограда, из которого сделано вино»,— считают в Alma Valley. В их винах с золотом скифов на этикетках можно и вправду различить и бряцание оружия, и романтические нотки. Привычно-брутальные, маскулинные, красные сорта становятся нежными, женственными, чарующими, а белые — прозрачными, минеральными, с легкой нотой того самого «малаков», который прячется тут на глубине метров полутора–двух.

Балаклава

Чудесная бухта, укрывшаяся в скалистых горах, находится минутах в двадцати езды от Севастополя. Остатки величественной генуэзской крепости Чембало на краю Крепостной горы, шеренги рыбаков, без устали таскающих из прозрачной воды молодую ставриду, и самый крупный из рассекреченных военный объект планеты — завод по ремонту подводных лодок. «Объект 825 ГТС» соорудили в скале так, что с моря не различить ни входа, ни выхода в канал с доком, где могли ремонтировать семь подлодок сразу. Циклопических размеров сооружение в случае ядерной угрозы было способно автономно существовать три года, вместив 3000 человек — все тогдашнее население Балаклавы. Но в историю Балаклаве вошла не секретными подлодками, а холодной зимой 1854 года. Мерзшие тогда под городом английские солдаты придумали униформу нынешних радикалов, гибрид шапки и маски-чулка — балаклаву, а их командующий седьмой граф Кардиган — вязаный жакет по фигуре без воротника, который он надевал под форменный мундир.

Бахчисарай

Бывшая столица Крымского ханства была когда-то городом-садом. Сейчас тут растут едва ли не лучшие персики в Крыму, но тараторящие заученные экскурсии в ханском дворце гиды об этом почему-то молчат. Зато показывают фонтан слез — персидский камнерез соорудил его как памятник непреходящей скорби хана по своей возлюбленной,— так впечатливший когда-то Пушкина. В саду дворца томно цветут розы. Как живой памятник любви, ставшей легендой, в чаше фонтана всегда лежит пара цветков. Их аромат рифмуется с вареньем из розовых лепестков, которое стоит купить с собой, чтобы помнить не о прошлой, а о вашей нынешней любви — к Крыму.

Владимир Гридин