Как учеба повлияла на карьеру супергероя Питера Паркера

Премьера кино

«Возвращение домой» — фильм невыносимо скучный, но только во вторую и все последующие очереди. В первую же очередь это бесчестный фильм. Бесчестный в том же смысле, в каком бесчестны фильмы-катастрофы, три четверти которых посвящены лирическим отношениям главных героев и только последняя четверть — собственно говоря, катастрофе. В конце концов зрители, ориентирующиеся на жанр, идут на фильмы катастроф, чтобы наслаждаться пожарами и извержениями вулканов. А люди, идущие на фильмы о марвеловских супергероях, имеют право рассчитывать, что получат за свои деньги зубодробительные разборки с мутантами или сумасшедшими изобретателями, поставившими человечество на грань исчезновения.

Представьте себе, например, фильм о Бэтмене, даже не три четвертых, а девять десятых которого занимает светская жизнь Брюса Уэйна, его инвестиционные хлопоты и флирт. Но даже и такой нонсенс по сравнению с «Возвращением домой» показался бы шедевром. Да, конечно, для американской аудитории весь смак историй о Питере Паркере заключался как раз в том, что он был первым в истории комиксов супергероем-подростком. Но все-таки супергероем в первую очередь.

В «Возвращении домой» Питер (Том Холланд) прежде всего подросток. И, соответственно, едва ли не девять десятых фильма — это тоскливое пережевывание клише подросткового кино. Как объяснить тете Мэй (Мариса Томей) падение успеваемости в школе и отлынивание от занятий в школьном оркестре? Как признаться в любви модельной Лиз (Лора Хэрриер)? Как не опозорить школьную сборную на олимпиаде по естественным наукам и не разочаровать проникновенного классного руководителя? Как избавиться от насмешек пижона Флэша? Как держаться с родителями Лиз? Даже отношения с мистером Старком — Железным человеком (Роберт Дауни-младший) — и его правой рукой Хэппи (Джон Фавро) строятся по той же прыщавой парадигме: как доказать серьезным мужикам, что ты не пацан, хотя доказать это категорически невозможно.

Также девальвирован в фильме и лагерь Зла, которое — впервые в применении к марвеловским комиксам — не хочется писать с большой буквы. Под угрозой не человечество и даже не отдельно взятый Нью-Йорк. Под угрозой всего лишь черный рынок оружия в нью-йоркском районе Куинс: за его передел взялись работяги, специализирующиеся на сборе металлолома, мутировавшие — увы, только в переносном смысле слова — в банду изготовителей смертоносной дряни.

То, что дрянь эту они изготавливают из металлолома, оставленного в Куинсе инопланетянами, ровным счетом ничего не меняет. Как и то, что их главарь Стервятник прибарахлился механическими крыльями, настолько скрипучими и неуклюжими, что каждый раз, когда он пускается в полет, за него становится искренне тревожно. То, что в роли Стервятника приходится кривляться не кому-нибудь, а самому Майклу Китону, кажется особенно циничным унижением Бэтмена (он же — Бёрдмен).

Какие злодеи — такие и спецэффекты. На два часа экранного времени одна с большой натяжкой впечатляющая сцена катастрофы парома, следующего из Нью-Йорка на остров Статен. Можно при желании увидеть в этом метафору. Дело в том, что поездкой на Статен соблазняются, кажется, все, кто впервые оказывается в Нью-Йорке. Но, прибыв по месту назначения, проводят там ровно столько времени, сколько остается до отправления парома в обратный рейс. Статен — идеальный пример места, в котором ровным счетом нечего делать. Совсем как на «Возвращении домой».