Станислав Кучер — о необходимости изменений

Обозреватель «Коммерсантъ FM» Станислав Кучер считает важным напомнить о том, что, на его взгляд, актуальнее любых политических новостей.

Сегодня я хочу поговорить не о политике, а о нас с вами. Последней каплей, убедившей меня в том, что именно о своем месте в пространстве и времени полезно поразмышлять в канун осени 2017-го, стало письмо моего давнего знакомого, очень успешного предпринимателя. Некоторое время назад его бабушка сломала шейку бедра. Привезя ее в больницу, бизнесмен столкнулся с невероятной черствостью эскулапов, которые выписывали стариков через несколько дней после операции, отвечая на вопрос о том, как им добраться домой, коротко: «Ваши проблемы». Помимо отношения врачей к немощным пациентам, которым после таких операций положен постельный режим на три-четыре месяца, моего знакомого поразило безразличие родственников большинства пожилых больных. По словам медсестер, это обычная практика — у трети пациентов есть молодые здоровые родственники, которые отказываются приезжать за своими стариками, настаивая на том, что их перевозкой должен заниматься медперсонал. В итоге бизнесмен заплатил кому надо денег и организовал надлежащий постоперационный уход и транспортировку домой не только для собственной бабушки, но и еще для нескольких ее соседей по палате.

Это знакомство с реальностью, с которой многие из нас сталкиваются регулярно, поразило его настолько, что он написал мне такие строчки: Власть конечно никчемная, экономика загнивает, погода дерьмо, но… Мы-то сами в кого превращаемся?! Мы много говорим о реформах, о политической грамотности народа – но нахрена нужны реформы существу, забывшему, что оно сын, брат, сват, просто Человек?»

Письмо было написано настолько ярко, что я предложил автору опубликовать его. Предприниматель честно признался, что боится – не за себя, а за несколько тысяч человек, которым он дал работу. Он убежден, что публичное выступление даже на такую далекую от критики власти тему, может привести к конфликту с этой самой властью, к тому, что к нему, цитата, «придет доктор в погонах и закроет все к чертовой матери».

И вот тут уже настала моя очередь задаться вопросом: в кого мы превращаемся? Точнее – уже превратились. Нас очень долго кормили байками о том, что тема «каждый за себя» — образ жизни продавшего душу дьяволу бездуховного Запада. Что мы с нашим уникальным генетическим кодом и коллективистским сознанием – чуть ли не самый чуткий и смелый народ на планете, всегда готовый встать за ближнего и вообще за справедливость. Что наша загадочная русская душа настолько широка, что… Ну, вы все знаете.

Через сто лет после начала самого великого и самого кровопролитного в истории человечества эксперимента во имя блага всех землян единственное, что всех нас по-настоящему объединяет, — это негатив внутри, неудовлетворенность жизнью, недовольство и злость. «Патриоты» и «западники», «либералы» и «путинцы» — после недолгого затишья все снова бросаются в очередные «холодные гражданские». Каждый отождествляет благо России исключительно с правотой собственной позиции, а во всех бедах винит кого угодно – Кремль, Вашингтон, Киев, снова Кремль, мэра, губернатора, начальника ЖЭКа, жену, мужа, соседа. Кого угодно, но не себя.

У меня к путинской вертикали претензий столько, что вам и не снилось, и одна из главных: ни один из ее представителей палец о палец не ударил, чтобы тема «начни с себя, стань Человеком» вышла за рамки пустой болтовни и превратилась в ту самую, единственно необходимую стране национальную идею. История знает примеры, когда толчок для трансформации общества давала именно власть.

И все же запрос на такую трансформацию должен прийти снизу.

Пока же в шорт-листе наших чаяний по-прежнему глагол «иметь», а за нашим послушным молчанием или возмущенным криком — по-прежнему страх. Страх потерять то, что есть, или не получить то, что якобы заслужили. Я вижу запрос на лучшую жизнь, на честную власть, на справедливое распределение доходов от нефти и много еще на что, несомненно, важное и актуальное. Но я как не видел, так и не вижу запроса на лечение общества, на очеловечивание России через трансформацию себя любимого. И я уверен: пока такого запроса не появится, мы не без помощи Кремля — кто бы в нем ни оказался — будем и дальше заниматься тем, в чем еще в прошлом веке оказались впереди планеты всей – саморазрушением.

Пусть эта реплика покажется многим наивной, но, если хотя бы сотня человек благодаря ей лишний раз задумается о своем месте под этими грязными облаками, я буду уверен, что не зря ее написал перед отпуском.