Siemens пока почти не ограничивает свое сотрудничество с Россией

Ответные «санкции» Siemens против РФ, перебросившей в Крым немецкие газовые турбины, видимо, будут относительно мягкими. Машиностроительный концерн никак не ограничил свое сотрудничество с РФ в других отраслях, а в энергетике отказался лишь от поставок генерирующего оборудования госкомпаниям. Кроме того, Siemens обещает в будущем еще более жестко контролировать, куда в итоге будут поставляться его турбины. Но такой контроль может противоречить законам РФ, а потребность отечественных энергокомпаний в новом оборудовании из-за окончания основных строек минимальна.

Siemens в пятницу опубликовал план своих ответных мер против РФ, связанных с тем, что ООО «ВО “Технопромэкспорт”» (ТПЭ, входит в «Ростех»), по мнению немцев, модернизировало и незаконно переместило в Крым газовые турбины, поставленные в 2016 году для проекта ТЭС в Тамани. Концерн намерен выйти из капитала «Интеравтоматики» (сервисное СП с «Ростехом» и ВТИ), консолидировать поставки энергооборудования в РФ, отозвав у местных компаний лицензии на поставку оборудования «комбинированного цикла» (парогазовые установки, ПГУ), и вести новые проекты с газотурбинным оборудованием только через дочернее ООО «Сименс» и СП с «Силовыми машинами» Алексея Мордашова — ООО «Сименс Технологии газовых турбин» (СТГТ). Также немцы приостановили на неопределенный срок поставки геноборудования подконтрольным государству компаниям в РФ. Siemens намерен выработать новый механизм контроля за поставками, включающий, в частности, гарантии того, что оборудование будет стоять в оговоренном с производителем месте, а его установку будут вести специалисты компании (сроки разработки механизма не уточняются).

ТПЭ — генподрядчик строительства Балаклавской и Таврической ТЭС в Севастополе и Симферополе мощностью 940 МВт. Их проекты требуют газовых турбин большой мощности, производимых в РФ только СТГТ. Siemens не мог поставить свои турбины в Крым из-за западных санкций, но ТПЭ закупил такое оборудование якобы для проекта ТЭС в Тамани (ее генподрядчик пока не выбран). В Крым, по данным закупок ТПЭ, пошел комплект оборудования под шифром «ТПЭ-160», включавший и газовые турбины Siemens, который, как сообщал “Ъ” в июне, должен был получить новую российскую техдокументацию. Российская сторона не раз заявляла, что турбины для Крыма считаются российскими. Так, пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков в четверг указал, что страной происхождения доставленных в Крым турбин является Россия.

Тем не менее Siemens 10 июля подал в суд на ТПЭ, потребовав возвращения турбин из Крыма (в пятницу немцы «возобновили свое предложение» к ТПЭ об обратном выкупе оборудования и аннулировании контракта).

Следует отметить, что обещанные Siemens ответные меры выглядят крайне неконкретными, а разъяснять, как именно на практике будут применяться эти санкции, в концерне пока отказываются. Но, так как приостановка поставок госкомпаниям касается лишь геноборудования, то это не должно повлиять не только на проекты Siemens в РФ в других отраслях, но и, например, на подписанный в июне контракт Siemens с «Роснефтью» на поставку электросетевого оборудования (КРУЭ-110) для выдачи мощности ГТЭС «Полярная» на Ванкорском месторождении. В «Роснефти» заявили в пятницу, что не получали уведомлений от Siemens о приостановке сотрудничества по подписанным соглашениям. Заметим также, что в других отраслях Siemens продолжает сотрудничать с русскими: в пятницу уже после заявления немецкой компании по турбинам Минпромторг РФ сообщил о «цифровом проекте в авиастроении “Индустрия 4.0”», одним из участников которого является Siemens.

Также не ясно, есть ли в принципе сейчас у немцев крупные контракты с госкомпаниями по геноборудованию, которые можно было бы приостановить. В «РусГидро», «Росатоме» и «Интер РАО» поясняли, что на текущих стройках поставок Siemens нет. В «Газпром энергохолдинге» — традиционно основном закупщике газовых турбин Siemens — комментариев не дали. Немецкий концерн (наряду с GE, Alstom, «Силовыми машинами») был одним из ключевых поставщиков оборудования для строительства новых ТЭС по обязательным инвестпрограммам энергокомпаний РФ в конце 2000-х и 2010-х годах. Чаще всего Siemens или СТГТ продавали газовые турбины большой мощности (SGT-2000E или его локализованный СТГТ вариант ГТЭ-160) для энергоблоков на 400–450 МВт. Но большие стройки практически закончены: по оценке Натальи Пороховой из АКРА, в ближайшие пять лет будет введено около 6 ГВт ТЭС, причем 5 ГВт — в ближайшие два-три года и большая часть оборудования уже закуплена. Для нового строительства энергетикам сейчас требуется гарантия возврата инвестиций, но пока государство не определило свою позицию.

Окончательно не ясно, что будет происходить, к примеру, с сервисом геноборудования и поставками запчастей. Именно на сервисные контракты обращали внимание источники “Ъ”: они заключаются на несколько лет, и если Siemens начал бы их разрывать, это, по мнению собеседников “Ъ”, привело бы к искам энергокомпаний. С другой стороны, собеседники “Ъ” не видели существенных рисков для генкомпаний в случае отказа немцев от сервиса: на рынке хватает и российских, и зарубежных компаний с опытом обслуживания оборудования Siemens (вопросы вызывает возможность найти альтернативного поставщика лопаток турбин). В ТПЭ заявили, что обслуживание турбин в Крыму будет осуществляться силами российских подрядчиков.

Требование Siemens, чтобы установка оборудования велась специалистами компании, выглядит спорным. Мария Сидорова из адвокатского бюро A2 полагает, что ФАС с таким положением может не согласиться, поскольку «просматриваются признаки нарушения законодательства в сфере защиты конкуренции», а госкомпании обязаны закупать эту услугу на открытых торгах. Юрист полагает, что в заявлениях Siemens «пока что речь идет лишь о громких словах», а «когда дело дойдет до реальных контрактов, риторика существенно смягчится». «При заморозке поставок клиентам, контроль над которыми осуществляется государством, фактически придется заплатить многомиллиардные неустойки»,— замечает госпожа Сидорова.

Владимир Дзагуто, Андрей Райский, Алена Миклашевская, Дмитрий Козлов