Страсбург запретил России экстрадировать Али Феруза в Узбекистан

Европейский суд по правам человека применил срочные меры по обращению журналиста «Новой газеты» Али Феруза, которому грозит принудительное выдворение в Узбекистан. Суд запретил какое-либо перемещение заявителя до рассмотрения его жалобы в ЕСПЧ. Адвокаты уверены, что Россия не будет нарушать требование международного суда, однако не исключают, что журналист может быть тайно похищен.

В пятницу ЕСПЧ применил правило 39 (правило срочных мер), наложив запрет на любое перемещение, в том числе экстрадицию, журналиста «Новой газеты» Али Феруза (настоящее имя — Худоберди Нурматов). «Суд запретил выдворять Али из России против его воли до того времени, пока ЕСПЧ не рассмотрит его дело и не вынесет решение»,— пояснил “Ъ” адвокат журналиста, старший юрист правозащитного центра «Мемориал» Кирилл Коротеев. Он пояснил, что после применения правила 39 заявителям обычно предоставляется временное убежище.

Напомним, 1 августа московская полиция задержала господина Феруза. В тот же день Басманный районный суд Москвы признал его виновным в нарушении режима пребывания в стране — у него не было документов (паспорт был украден в 2012 году), в том числе разрешающих проживание и работу в России. В «Новой газете» считают, что задержание и суд были связаны с попыткой спецслужб Узбекистана добиться его экстрадиции. Сам господин Феруз долгое время жил в России с матерью, потом приехал в Узбекистан, где получил гражданство. Но в 2010 году ему пришлось уехать, по его словам, после того, как местные спецслужбы потребовали от него сотрудничества. Он приехал в Казахстан, но там ему предложили убежище только на год, тогда он уехал в Россию. По данным Life, на родине он проходил по делу о вербовке в радикальную запрещенную организацию «Ат-Такфир валь-Хиджра» в 2007 году. В марте этого года его уже задерживали в Москве. А в мае стало известно об отказе в предоставлении ему политического убежища в России. В «Новой газете» заявляют, что господин Феруз стал случайной жертвой борьбы правительства Узбекистана с противниками режима, но на родине ему грозят пытки и тюремное заключение.

«Сейчас надо дождаться апелляции в Мосгорсуде на решение Басманного суда о выдворении,— говорит господин Коротеев.— А потом будем добиваться его освобождения из СИЗО». Ранее за господина Феруза вступился Совет при президенте РФ по правам человека. «Члены семьи журналиста граждане РФ, и, следовательно, его выдворение из страны будет противоречить требованиям ст. 38 Конституции РФ и ст. 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод»,— говорится в заявлении СПЧ.

По словам господина Коротеева, граждан Узбекистана выдворяют из России более десяти лет, и ЕСПЧ уже заявлял, что такие высылки нарушают статью Конвенции о запрете на пытки. «Узбеки, которые находятся не в Узбекистане, получают обвинение в экстремизме и религиозном экстремизме. Это носило массовый характер при Исламе Каримове (первый президент Узбекистана, скончавшийся в 2016 году.— “Ъ”)»,— пояснила “Ъ” адвокат адвокатского бюро «Мусаев и партнеры» Надежда Ермолаева, защищавшая граждан Узбекистана. По ее словам, новые обвинения возникают после обысков в Узбекистане: «После пыток местные наговаривают на тех, кто уехал за рубеж, надеясь, что до них не доберутся. Но их объявляют в розыск и задерживают». Стратегия защиты в этих случаях — обращение в ЕСПЧ, утверждает госпожа Ермолаева. «Когда ЕСПЧ начал применять правило 39, появились и возможности его обхода — людей начали похищать. В 2011–2012 годах в России пропали около 20 человек, в том числе наши подзащитные. Некоторые пропадали в день освобождения из СИЗО»,— говорит госпожа Ермолаева.

Анастасия Курилова