Дмитрий Бутрин о том, как закупки госкомпаний не спешат расставаться с конфликтом интересов

Один из моментов, на который постоянно приходится обращать внимание читателей,— даже безусловная поддержка идеи властями совершенно не означает, что в обозримые сроки она будет зафиксирована в законодательстве. Так, существует всеобщее убеждение в том, что стандартная коррупция в госзакупках, обыкновенно выглядящая как сделки госкомпании-заказчика с аффилированными с семьей руководства этого заказчика компаниями, происходит исключительно в силу нарушения заказчиками закона — это запрещено и само по себе преступление. Убедиться в том, что это не так, возможно, ознакомившись с подготовленными в августе 2017 года Минфином поправками в федеральный закон о закупках госкомпаний 223-ФЗ.

Сама по себе правка закона очень логична. По ней с начала 2018 года при закупках в понимании 223-ФЗ «не допускается наличие между участником закупки и заказчиком конфликта интересов» — он в данном случае определяется как ситуация, в которой руководитель структуры-заказчика или член комиссии по осуществлению закупок является прямым родственником или супругом руководителя, члена правления или совета директоров, крупного акционера (более 10%) или управляющего (в общем смысле — имеющего возможность влиять на решения) компании—участницы закупки. Конструкция аналогична конструкции 44-ФЗ, описывающей конфликт интересов в госзакупках. Удивительно в поправках только то, что почти никто, кроме юристов и причастных к госзакупкам непосредственно лиц в России, видимо, и не подозревает, что сама по себе закупка чего угодно зампредом правления условной «Госнефти» у своей жены до тех пор, пока судом не установлен какой-либо ущерб от этого «Госнефти», до Нового года, в общем, законна. К тому же первые два абзаца поправки вступят в силу лишь с 2018 года — и это пока проект, с ним можно и не успеть.

Третий и последний абзац поправки также содержит отрезвляющее знание. Сейчас проверка конфликта интересов по 44-ФЗ происходит по принципу «не пойман — не вор»: до тех пор, пока не найдется тот, у кого есть какие-либо причины разбираться, не является ли госзаказчик родственником победителю конкурса (будь это конкурент, ФАС, Счетная палата, ревизионное управление ведомства — что бывает нечасто), необходимость подписать лживую декларацию об отсутствии конфликта интересов — все, что должно заказчика останавливать. В случае с 223-ФЗ предполагается, что наличие конфликта интересов у участников закупки все же будут проверять. Но где проверять? Например, органы ЗАГСа сейчас не дают никому, кроме судов, справок о том, является ли А супругом Б. Часть этой проблемы будет снята с 2020 года с появлением единой идентификационной госинформбазы на базе данных ЗАГСа, но тогда третий абзац поправок вступит в силу не ранее чем через два с половиной года — до этого семьи госменеджеров могут, в общем, спать спокойно.