Станислав Кучер — о деле Кирилла Серебренникова

Назначенная режиссеру Кириллу Серебренникову мера пресечения в виде домашнего ареста не позволит режиссеру завершить работу над своими ключевыми проектами — в частности, под вопросом и так уже отложенная премьера спектакля «Нуреев» в Большом театре. Судьба постановки зависит от того, передаст Кирилл Серебренников свои полномочия кому-либо, рассказал генеральный директор Большого театра Владимир Урин. О том, что может стоять за расследованием в отношении художественного руководителя «Гоголь-центра», Петр Косенко и Олег Богданов поговорили с обозревателем «Коммерсантъ FM» Станиславом Кучером.

Петр Косенко: Режиссер Владимир Мирзоев говорит о том, что если театральные деятели, деятели культуры, искусства, объявят некую забастовку, то к ним прислушаются. По твоему мнению, такая форма привлечения внимания, протеста в ситуации с Кириллом Серебренниковым будет действенна по отношению к тем, кто принимает решение о дальнейшей судьбе режиссера?

— Я не знаю, как может выглядеть подобная забастовка. Я считаю, что те формы, которые используются сейчас — массовый приход людей к зданию Басманного суда, большое количество публикаций в соцсетях, СМИ, не только государственных, но интернет, который становится все более востребованным и популярным, особенно среди молодежи, — это важная штука. Любые формы привлечения внимания могут и должны работать.

Олег Богданов: Создается впечатление, что власть вроде бы и хочет освободить Кирилла Серебренникова или не дать ход делу, судя по высказыванию президента и других чиновников, но суд у нас непреклонен, идет своей дорогой, и следствие не обращает внимание на общественный резонанс. О чем это может говорить? И помогут ли эти формы поддержки Кирилла Серебренникова его освободить?

— Мы с вами не первый день живем в нашей замечательной, в кавычках и без, стране и прекрасно понимаем, что речь идет о большом спектакле, большом показательном действе. То, что это действо показательное, доказывает хотя бы тот факт, как было осуществлено задержание Кирилла.

Форма иногда говорит о содержании больше любых документов и свидетельских показаний, которые могут быть предоставлены. Какую общественную опасность представлял собой Кирилл Серебренников? Он разве угрожал кому-то насильственным преступлением, мог скрыться из страны, собирался это сделать? Нет. Он сотрудничал со следствием, отвечал на любые звонки следователей и не собирался скрываться. У него было много возможностей уехать из России. Тем не менее, он оставался здесь и никакой опасности не представлял. Ночное задержание в Питере, этапирование в Москву — это абсолютно показательные и демонстративные меры.

П.К.: Кому и что хотят этим показать? Нам с тобой, или Серебренникову, или кому-то из его коллег?

— Я думаю, что в канун выборов президента всем хотят напомнить, и прежде всего, безусловно, творческой интеллигенции — художникам, кинематографистам, театральным режиссерам, журналистам в том числе, самым разным представителям той среды, которая влияет на умы народа, — что это завтра может произойти с каждым, если, например, кто-то публично своим творчеством, высказываниями будет поддерживать некоего оппозиционного кандидата, или, наоборот, будет недостаточно активно поддерживать главного кандидата. Может быть, нам это хотят сказать? Вопрос ведь в том, кто хочет сказать.

О.Б.: С другой стороны, не у каждого ведь есть доступ к десяткам миллионов государственных рублей, вот в чем проблема. Я знаю огромное количество финансистов, которые по похожим обвинениям сидят в СИЗО, причем в тех делах фигурировали куда меньшие суммы.

— Причем здесь финансисты? Я сейчас говорю о большой показательной порке человека, влияющего на общественное мнение. Финансисты не влияют на общественное мнение и не являются лидерами мнений и властителями дум, в отличие от художников. Серебренников, безусловно, таким является. Он превратил «Гоголь-центр» не просто в центр современного искусства, новый театр с огромным количеством поклонников и, наверное, не меньшим количеством людей, которых его творчество раздражает, но сплотил вокруг себя огромную тусовку, частью которой являются наиболее либерально настроенные люди в той же самой власти, включая членов правительства, олигархов, самых разных людей. Кто сегодня поручился за Серебренникова? Это люди от Андрея Малахова до Бондарчука.

Что касается рассуждений по поводу того, что невиновных у нас не сажают, то вспомните Мандельштама, Мейерхольда, Заболоцкого, Тополева, Королева, Вавилова, Жженова. Список достаточно большой. Наверное, у каждого из них в свое время те люди, которые их сажали всерьез и надолго, тоже что-то находили. Наверное, люди читали об этом в газете «Правда» и думали: «Какие же они паразиты и сволочи, что-то они, наверное, сделали нехорошее против нашего государства».

П.К.: Стас, ты упомянул слово «тусовка». Не может ли быть так, это я не в порядке критики сейчас говорю, а пытаюсь понять этот некий феномен отторжения сейчас в отношении Серебренникова, который отчасти можно наблюдать, что он стал для многих чуждым, даже для представителей, скажем так, того же среднего класса и интеллигенции?

— Во-первых, когда я употребил слово «тусовка», я употребил его не в негативном контексте. Это просто сообщество людей, достаточно широкое, но не элитарное, никакой не закрытый круг. Сегодня у здания Басманного суда, где я был, были самые разные люди — от именитых, знаменитых творцов до простых молодых ребят, кстати, было очень много молодежи, которую точно не назовешь ни элитарной, ни членом некоего закрытого сообщества.

Вообще, то, что происходит, безусловно, очень вредно для власти, для общества. Вы спрашивали о том, кому может быть выгодно расследование в отношении Кирилла Серебренникова. Сейчас общество разделилось — одни считают, что за всем стоит президент, другие считают, что, напротив, Владимир Путин здесь ни при чем. И то, и другое плохо, потому что, если стоит за этим президент, тогда зачем он все это делает, зачем нужно это устрашающе демонстративное задержание режиссера? Мы хотим жить в такой России после нового срока нового старого президента или, возможно, его преемника? Если же, соответственно, президент ни при чем, и это делается без его ведома после того, как он осудил такие формы задержания, тогда это говорит о том, что башни Кремля между собой действительно воюют, в элитах нет единства. Ничего из этого не работает на имидж власти. Так что происходящее плохо со всех точек зрения.