Событие

Открытие уникального международного мегапроекта — Европейского рентгеновского лазера — состоялось в Гамбурге. От имени России в церемонии участвовал помощник президента РФ Андрей Фурсенко. С ним беседовал Виктор Лошак.

— Начнем сразу с самого проекта. Как объяснить его важность, уникальность не физикам?

— Начнем с того, что принципы работы лазера на свободных электронах довольно давно разработали новосибирские ученые-физики Евгений Салдин, Анатолий Кондратенко и Ярослав Дербенев. Рабочий инструмент для научных исследований на рентгеновском лазере — короткие и мощные рентгеновские вспышки. Благодаря им жесткий рентген может видеть не просто атом, а атомную структуру. До 27 тыс. вспышек в секунду! Это очень короткие кусочки света, длина каждого, чтобы было понятнее, в сотни раз меньше толщины человеческого волоса. Это в прямом смысле позволит снимать кино из жизни молекул. Причем молекул разных: и органических, и неорганических. Мы сможем видеть, например, как происходят химические реакции, как распадаются вирусы, или получить представление о том, как возникают новые материалы. Медицина, генетика, биология заинтересованы в наблюдениях при помощи рентгеновского лазера за трехмерными структурами белков.

— Идея наша, исполнение немецкое?

— Россия исторически имеет компетенции, которые позволяют не просто какие-то идеи выдвигать, но и активно участвовать в их реализации. Ты идешь по этому комплексу и видишь на самых разных приборах, что сделаны они в том или ином российском КБ или институте. Кооперация была очень широкой.

— Это первый подобный комплекс в мире?

— Сегодня в мире их, по-моему, пять. Но по параметрам все они уступают европейскому. Реальный конкурент возникнет в Америке года через четыре. Несколько лет серьезного преимущества. И если в Китае и Америке пытаются повторить сделанное европейцами, то и у нас ведь есть возможность не сидеть сложа руки, а двигаться дальше.

— Напомните, какова история создания этого электронного лазера, в котором только тоннели растянулись больше чем на 3 км?

— Где-то в 2005 году идея этой коллаборации возникла в ходе переговоров руководителя национального исследовательского центра "Курчатовский институт" Михаила Ковальчука с немецкими коллегами. России было предложено войти в проект в качестве привилегированного партнера: это означало, что Германия будет иметь 52%, мы — больше 27%. Остальное — у группы из 11 европейских стран (от 1% до 3% у каждой). Проект оформлен как общество с ограниченной ответственностью. Идея долго разрабатывалась, и наконец мы с моей немецкой коллегой (Андрей Фурсенко — бывший министр образования и науки РФ.— "Д") Аннет Шаван на одной из встреч нашего президента и немецкого канцлера получили и одобрение идеи и поручение над ней работать.

— В какую сумму оценивался проект?

— В ценах 2005 года проект стоил €1,2 млрд.

— Что дает России такое серьезное участие в капитале проекта?

— Прежде всего мы в совете директоров участвуем в распределении "пучкового времени". Кроме этого все технологии, которые использованы при создании установки, принадлежат в том числе российской стороне. А технологии там уникальные. Часть их разработана нами, часть — нашими коллегами из других стран. Это важно с точки зрения дальнейшего развития таких систем в России.

— Наверное, было бы логично, чтобы такой грандиозный проект открывали президент и канцлер.

— Я знаю, что такая возможность рассматривалась. Надеюсь, что они смогут лично ознакомиться с этой установкой. 1 сентября Германию на открытии представляла министр образования и науки профессор Ванка, а Россию — я. Делегации других стран возглавляли главы министерств науки. На открытие также была приглашена очень серьезная российская делегация, в которой были представители крупнейших научных институтов.

— Как будут, на ваш взгляд, дальше развиваться наши с Германией отношения в области высокой науки?

— В Германии нами совместно создается еще одна установка иного назначения, сопоставимая с введенной по затратам. Там, к сожалению, более сложная ситуация. Поскольку сроки затянулись, увеличилась смета, в частности из-за того, что после "Фукусимы" Германия более настороженно стала относиться к ядерным технологиям. Одним словом, с этой установкой сложнее. Сроки ее ввода сдвинулись на 2025 год. От нас требуют перезаключения договора и нового финансирования. Мы же предлагаем, во-первых, создать и утвердить "дорожную карту" этого проекта, а во-вторых, совместно поработать над созданием аналогичных установок на российской территории. Не так давно во время встречи в Сочи наш президент и канцлер Германии утвердили такой подход. Сейчас во время открытия рентгеновского лазера в Гамбурге мы провели рабочие переговоры по этой теме.

— Как вам кажется, понимает ли мир важность происшедшего несколько дней назад в Гамбурге?

— Пожалуй, после запуска Большого адронного коллайдера, начало работы этого рентгеновского лазера — следующее по важности событие. Сделано то, что раньше не удавалось. Открыты пути по очень многим научным направлениям — например, исследования на таком лазере могут привести к научному взрыву в фармацевтике. А в человеческом смысле на открытии была какая-то необычная для последнего времени, я бы сказал, прорусская дружеская атмосфера. Все говорили о вкладе наших ученых. Радостно было от того, как много на проекте молодежи, как, в конце концов, эффективна научная дипломатия. Кстати, об участии российских ученых: накануне открытия в Гамбурге прошел конкурс на первые пять сертификатов, позволяющих поработать на установке. Очень приятно было, что первый из них выиграл совсем молодой ученый из России, представляющий Южный федеральный университет.