Наталья Осипова о своих балетных спектаклях в Лондоне и Перми

Прима-балерина Лондонского королевского балета Наталья Осипова стала прима-балериной и в Пермском театре оперы и балета имени Чайковского. Контракт подписан на год, за который Осипова выступит в четырех спектаклях пермской труппы. Первый — «Жизель» — состоится 5 сентября. О любимом балете и планах на предстоящий сезон Наталья Осипова рассказала Марии Сидельниковой.

— Меньше года назад вы говорили мне, что устали от «Жизели». И вот опять к ней возвращаетесь. Почему?

— «Жизель» — один из любимейших спектаклей и знаковый в моей карьере. И я его действительно сознательно почти год не танцевала, потому что мне важно к нему приходить опустошенной. Тогда получается взять, как я это для себя называю, новую высоту. Очень надеюсь, что придумаю что-нибудь интересное. Конечно, есть либретто, которому мы все следуем, но для меня этот балет намного глубже. Он всегда отражает все, что скопилось на душе.

— Вы зачастили в Пермь. С чего вдруг?

— Получилось случайно. Но как говорят: случайно, да не случайно. В прошлом сезоне я сама попросилась на «Ромео и Джульетту». Очень люблю этот балет, а в Лондоне он пока не идет. Станцевала и привязалась к театру всем сердцем. Потом на Дягилевском фестивале была премьера «Жар-птицы» Алексея Мирошниченко, хотя все складывалось против меня: сумасшедший график, бессонная ночь, плюс я заболела, подвернула ногу — караул, одним словом. Но мне так хотелось выступить, что вышла на сцену и обо всем забыла.

— Вас не смущает, что это небольшой театр, что это не Москва и не Питер?

— Нисколько! Сегодня мне все равно, где танцевать. Главное — с кем, интересно ли мне это, что я от этого получаю и что отдаю. Пермская труппа — одна из лучших трупп, с которыми мне приходилось работать. И в этом во многом заслуга Мирошниченко, которого я бесконечно уважаю и восхищаюсь им не только как хореографом, но и руководителем.

— «Жизель» тоже была вашей инициативой?

— Да. Мы обсуждали, в каких спектаклях я могла бы выступить, чтобы они не пересекались с моим расписанием в Королевском балете. И так как в Лондоне сезон начинается позже, то выбор пал на «Жизель». Физически будет непросто — я всего пару недель назад вышла из отпуска. Но зато эмоций будет много, все-таки это мой первый спектакль в новом сезоне.

— Вашим Альбертом будет Никита Четвериков — это ваш второй после «Ромео и Джульетты» спектакль вместе. Как у вас с ним складывается дуэт? Доверяете ему? Будете настраивать под себя?

— Нет, что вы! Он прекрасный, надежный партнер и очень чуткий, открытый человек с большим сердцем. Ведь даже движения на репетициях я объясняю чувствами. Говорю, например: «Сделай жест, как будто ты мне готов подарить весь мир!» И мне было приятно, что он меня понимал. У нас сразу же сложился очень хороший дуэт.

— И не только с ним, но и с дирижером Теодором Курентзисом...

— «Ромео и Джульетта» действительно был одним из самых удивительных спектаклей в моей жизни. Это момент, когда музыка вытаскивает из тебя весь талант. Когда за кулисами я услышала первые звуки, меня всю затрясло, и я про себя думала: «Боже, что же я сейчас буду делать на сцене — я такая ничтожная и маленькая по сравнению с этой музыкой». А третий акт начинался со сцены, где мы с Ромео лежим в кровати, и я лежу и рыдаю. Каждая клеточка тела отзывалась на эту музыку Прокофьева. Дай бог каждому артисту почувствовать такую сопричастность.

— Что у вас в Лондоне в этом сезоне?

— Артур Пита готовит премьеру — «The Wind» («Ветер»). Это будет история про Дикий Запад, что-то стихийное и драматичное — как я люблю. Мы с ним много вместе работаем и очень тепло друг к другу относимся. Дальше «Сильвия» — приятное хождение по мукам, так я это называю. Технически очень сложный балет и нужно его хорошо подготовить, чтобы еще раз доказать себе, что ты умеешь танцевать. Потом «Жизель», которую я буду танцевать со своим любимым партнером Дэвидом Холбергом. Я смогла договориться, чтобы он приехал в Лондон, и тоже очень жду этого события.

— На личные проекты остаются силы и время?

— Выкраиваю — мне же не сидится на месте! К началу будущего года готовлю премьеру моноспектакля о судьбе Ольги Спесивцевой. Он называется «Two Feet», его автор — хореограф Мерил Тенкард из Австралии, она танцевала в труппе Пины Бауш. Этот спектакль она поставила для себя. А потом сама меня нашла и предложила, чтобы я его исполнила. Это лучшее из всего, что я видела за последнее время. Очень сильный спектакль. В нем смешаны все жанры, придется не только танцевать, а хореографические куски повторяют партии самой Спесивцевой, но и много говорить, причем на английском. Для меня это вызов. Будет и моя новая программа в Sadler’s Wells. Хочу, чтобы в ней была и классика, и неоклассика, и что-то совсем современное. Надеюсь, что Дэвид Холберг примет в ней участие.

И на конец сезона, май—июнь, в Лондоне запланирована премьера спектакля «Мать» по сказке Андерсена «История одной матери». Постановщик — Пита, а моим партнером станет потрясающий танцовщик Джонатан Годар. Жанр я бы определила как танцевальная драма. История материнской любви — такой роли у меня еще не было.

— Но в свободное плавание пока не собираетесь? Ваша база по-прежнему «Ковент-Гарден», ваш дом — Лондон?

— Я работаю только в Королевском балете, все остальные выступления — гостевые. Раньше я много ездила, за все хваталась, сегодня подход изменился: мне важно тщательно репетировать спектакли. В Лондоне я хорошо обосновалась. У меня много друзей. В «Ковент-Гардене» мои любимые люди. Мне комфортно здесь жить и работать. На данном этапе я не собираюсь ничего менять, не думаю, что когда-нибудь оставлю эту труппу. Должно произойти действительно что-то судьбоносное. Полюблю кого-нибудь так, что дышать без него не смогу, все брошу и рвану на край света. И то вряд ли. Чаще ездить — это да. Какие-то проекты личные — да. Возможно, брать меньше спектаклей в «Ковент-Гардене». Но сейчас, пока мне еще нет 35, самый хороший возраст, когда еще можно танцевать сложные классические балеты. Надо этим пользоваться, а экспериментальные проекты подождут. Хотя мне грех жаловаться: Кевин О’Хейр (художественный руководитель Королевского балета.— “Ъ”) меня повсюду отпускает. Даже если сначала говорит «нет», то в итоге это все равно «да».