Максим Юсин в эфире “Ъ FM” — о миссии ООН в Донбассе

В Донбассе могут появиться миротворцы ООН. Об этом заявил президент Владимир Путин на итоговой пресс-конференции саммита БРИКС. Ввести вооруженных наблюдателей на территорию непризнанных республик ДНР и ЛНР ранее неоднократно просил президент Украины Петр Порошенко. Миссия ООН улучшит ситуацию в регионе поможет выполнить некоторые условия минских соглашений — такое мнение в беседе с ведущим Маратом Кашиным в прямо эфире высказал обозреватель отдела внешней политики ИД «Коммерсантъ» Максим Юсин.

— Раньше Владимир Путин не поддерживал идею ввода миротворцев на территорию Донбасса, тем более вооруженных. Почему, как вы думаете, сейчас он сделал такое заявление?

— Он не поддерживал, но категорически и не отвергал при этом. Изучались различные предложения, и сейчас, я думаю, настал идеальный момент для того, чтобы в Москве тоже пойти на компромисс, сделать полшага навстречу западным партнерам. Что принципиально изменится и ухудшится для Москвы в случае, если миротворцы ООН будут охранять мониторинговую миссию ОБСЕ? Ничего не ухудшится, наоборот, приблизится первая фаза реализации минских соглашений, которой никак не удается достичь. После этого можно будет говорить о второй фазе, которая уже наиболее затруднительна для Киева, — политические реформы. Но для этого действительно надо развести противоборствующие стороны, добиться прекращения огня, чтобы у киевских оппонентов Москвы не было повода говорить: как же так, мы приступили к политической реформе, когда огонь продолжается. Так что, мне кажется, эта тактическая уступка, она вполне объяснима и естественна.

— Владимир Путин говорит, что миротворцы могут появиться только на линии разграничения. А как Москва сможет контролировать местонахождение этих миротворцев, когда они уже там появятся? Если они перейдут на территорию непризнанных республик или займут линию вдоль административной границы, как Москва сможет на это влиять? Ведь официально никаких представителей российских военных на территории самопровозглашенных республик нет.

— Официально военных Москвы нет, но тем не менее, все понимают, кто контролирует реально военных из так называемых ДНР и ЛНР. Поэтому контролировать все можно, тем более сейчас только первая фраза Путиным произнесена. Дальше в процессе долгих и мучительных переговоров все это будет обговариваться и решаться, параметры будут вырабатываться. Поэтому, может быть, они будут только в прифронтовой зоне, может быть, в какой-то момент Москва сделает еще полшага по пути компромисса и согласится, чтобы эти миротворцы и в других каких-то районах Донбасса были. Почему нет? Я ничего страшного не вижу.

Здесь важнее для Москвы, каким будет национальный состав этого миротворческого контингента.

Потому что украинцы выступают за то, чтобы это были страны НАТО — их позиция понятна, но для Москвы совершенно неприемлемо, чтобы это были натовцы в таком, скажем, польско-литовском выражении. Но если это будет дружественная России страна НАТО типа Греции, почему бы и нет…

— А кто это решение будет принимать? Если Киев оценит готовность Москвы идти на компромисс, пойдут ли они на компромисс еще и по вопросу национальной принадлежности миротворцев?

— Здесь не все зависит от Киева. Все-таки не надо забывать о Париже и Берлине. Если Москва договорится с Парижем и Берлином, я думаю, наши европейские партнеры, европейские партнеры Киева найдут нужные слова в диалоге с Петром Порошенко, чтобы убедить его согласиться именно на тот национальный состав, который проговорили, допустим, в своих беседах Меркель, Путин и Макрон. Я думаю, что приемлемым для всех был бы вариант, что, с одной стороны, это были бы страны-партнеры России — такие, как Казахстан и Белоруссия, а с другой стороны — нейтральные страны Евросоюза, не входящие в НАТО — например, Финляндия, Австрия. Кто может возразить против этого? В крайнем случае, если уж надо какую-то натовскую страну привлечь — пусть это будет Греция. Поляков и литовцев, американцев Москва там категорически видеть, конечно, не захочет, а украинцы не захотят там видеть россиян. Думаю, это тот случай, когда у каждого будет свое право вето на несколько кандидатов, а дальше уже будет решаться.

— Какая основная функция будет у таких наблюдателей? Они будут заниматься обеспечением безопасности представителей ОБСЕ, которые, мы знаем, сейчас становятся жертвами конфликта на юго-востоке? Или их функции будут расширенными — будут, например, следить за выполнением минских соглашений, за отводом вооружений, за соблюдением режима перемирия и так далее?

— А это взаимосвязано. Пока Путин сказал, что представители миротворческой миссии ООН будут обеспечивать безопасность мониторинговых миссий ОБСЕ. Но если мы представим, что это общая их задача, то они облегчат людям из ОБСЕ решение главного вопроса — обеспечить прекращение огня и назвать тех, кто этот режим нарушает.

— Будут ли это вооруженные наблюдатели? И не случится ли так, что они могут обратить свое оружие против одной из сторон конфликта в какой-либо ситуации?

— Они будут вооружены для того, чтобы отбить нападение каких-то маргиналов, которые существуют с обеих сторон линии фронта. Серьезного какого-то противостояния либо с украинской стороной, либо с донецко-луганской я не могу себе представить.

Вся история миротворческих операций ООН показывает, что в случае реальной заварухи они не могли никому оказывать сопротивление.

Они уходили куда-то в сторону — как это в Руанде было, например, где при наличии миротворцев ООН, тем не менее, был осуществлен геноцид, как это было в Боснии, когда голландские миротворцы ООН смотрели фактически на то, как сербы убивают тысячи боснийских мусульман. Поэтому я не думаю, что они вступят в серьезное противостояние с силовыми структурами противоборствующих сторон. Но каких-то маргиналов-провокаторов они урезонить смогут.