«Территория» дошла до Магадана

В Магадане прошел фестиваль-школа «Территория. Магадан»: московская TERRITORIЯ впервые выехала на российские гастроли не только с образовательной, но и с большой театрально-выставочной программой, оказавшись на Колыме благодаря поддержке золотодобывающей компании «Полюс». В колымской столице показали экспериментальные спектакли из Москвы и малых городов России и открыли выставку «Василий Шухаев. Театр — территория свободы». Из Магадана — Анна Толстова.

О солидарности с Кириллом Серебренниковым, одним из арт-директоров «Территории», и сотрудниками режиссера, арестованными по абсурдному «делу “Седьмой студии”», говорили на открытии фестиваля, на лекциях, на круглом столе «Театр — территория свободы» — в Магадане такие слова звучат иначе, чем где бы то ни было. Главной площадкой театральной программы фестиваля стал Магаданский музыкальный и драматический театр, возникший в лагерях «Дальстроя» в 1933-м, гордившийся именами Леонида Варпаховского, Георгия Жженова, Вадима Козина и многих других, но никогда не забывавший о том, что все они оказались на Колыме не по доброй воле. В его стенах прошли мастер-классы и лекции ведущих критиков, продюсеров и режиссеров ранга Тимофея Кулябина, адресованные театрам из Красноярского края, Якутии, Иркутской и Магаданской областей, победившим в региональном конкурсе «Полюс. Золотой сезон». А магаданская публика могла посетить спектакли театров ОКОЛО, «Практика», компании «Диалог Данс» и даже концерт молодых солистов Большого театра, живьем увидев множество лауреатов «Золотой маски». Из последних призеров «Маски» привезли постановку Юрия Погребничко «Магадан/Кабаре» — этот камерный песенный спектакль совершенно естественно смотрелся на большой сцене, говоря каждому зрителю в зале, местному или приезжему, что магаданская травма с ее фантомными болями и страхами сидит в любом из нас, прорастая сквозь поколения и территории.

«Театр — территория свободы» — подзаголовок выставки Василия Шухаева (1887–1973), которую Московский музей современного искусства, сотрудничающий с фестивалем с 2012 года, открыл в Магаданском областном краеведческом музее. В Московском музее современного искусства хранится внушительная коллекция Шухаева, и в 2014-м на Петровке устроили большую ретроспективу, над ней работала та же команда, что и сейчас в Магадане: куратор Елена Каменская, научный консультант, главный отечественный «шухаевед» Елена Яковлева, переатрибутировавшая массу произведений и давшая отвод ряду фальшивок, и архитектор экспозиции Юрий Аввакумов. По странной случайности почти в те же дни 2014-го в Магаданском краеведческом, где с некоторых пор тоже хранится много работ Шухаева, сделали собственную выставку, кажется, даже не зная о московском проекте. Теперь обе музейные коллекции, дополненные вещами из частных собраний, временно воссоединись в Магадане, и это сенсация не только местного масштаба.

Под лозунгом «Театр — территория свободы» подразумевается, что работа в театре стала для Шухаева и его жены своего рода освобождением, что, разумеется, справедливо с точки зрения биографических фактов. По возвращении из эмиграции Шухаевы недолго, всего два года, прожили на свободе и в 1937-м оказались на Колыме, осужденные за шпионаж, чему поспособствовала их давняя дружба с Саломеей Андрониковой (этюд к ее знаменитому портрету — огромная сангина — есть на выставке). Его отправили на лесоповал, ее — на земляные работы, они встретились в 1940-м — магаданский Дом культуры имени Горького (будущий музыкально-драматический театр) спас их от неминуемой смерти. Когда пишут, что Шухаев «стоял у истоков Магаданского театра», это правда: он буквально участвовал в проектировании здания. Потом служил художником-постановщиком, в том числе у Леонида Варпаховского — так по иронии истории в Магадане встретились два мейерхольдовца разных эпох: Шухаев был занят в пантомимах Доктора Дапертутто (двойной автопортрет с Александром Яковлевым в образах Арлекина и Пьеро из Русского музея — не только о Сезанне воспоминание), Варпаховский в середине 1930-х был ученым секретарем и ассистентом в Театре Мейерхольда. После освобождения оба, пораженные в правах, окажутся в Тбилиси, но на свободе будут сотрудничать только однажды — в киевском Театре имени Леси Украинки.

Театральная графика — эскизы костюмов и декораций — из Магаданского музея составляют большую часть изысканной экспозиции, разыгранной Юрием Аввакумовым как чередование ослепительно белостенных и темных залов. Прежде всего это связано с особенностями выставленного материала. Этюды к «Полку на позициях», военно-патриотическому заказу 1916 года, сменяются сангинами, за театром следуют пейзажи и портреты: одним идет темно-серый фон, другим — белый. Однако кажется, будто имелась в виду и судьба художника Серебряного века в век железный со всеми ее резкими переходами от сезаннистского света Франции к приполярному мраку и вновь — к солнцу Грузии.

Шухаевские театральные эскизы попали в музей чудом: еще в 1980-е какую-то папку нашли на чердаке театра во время субботника и выкинули на помойку, где ее, по счастью, подобрал художник-постановщик Магаданского музыкально-драматического Владимир Мягков, опознав руку мастера. Теперь тут шутят, что в Магадане Шухаеву повезло дважды. Конечно, он много и охотно работал в театре и до, и после лагеря, и можно долго рассуждать о внутренней театральности его портретов и натюрмортов. Конечно, по сравнению с лесоповалом театр был территорией свободы. В одном из магаданских эскизов к спектаклю «Окно в лесу» мы даже видим ар-декошный интерьер с вполне мондриановским витражом и геометрической абстракцией на стене — такое, очевидно, было невозможно в театрах Москвы в 1940-е. Но вряд ли стоит прославлять эти сумерки свободы.