Станислав Кучер — о просвещении и мракобесии в России

Принадлежащая бизнесмену Александру Мамуту крупнейшая сеть кинотеатров России, в которую входят «Синема парк» и «Формула кино», объявила об отказе от проката фильма «Матильды» режиссера Алексея Учителя. В пресс-службе сети отметили, что хотят таким образом «оградить посетителей от рисков, которые влекут за собой публичные показы фильма». Обозреватель «Коммерсантъ FM» Станислав Кучер уверен: это событие станет катализатором очень серьезных перемен в общественно-политической жизни России.

«Вслед за серыми приходят черные» — помните закон, выведенный еще в 1962 году братьями Стругацкими в романе «Трудно быть богом»?

Среди моих френдов и подписчиков в Facebook есть и радикально настроенные либералы, и убежденные государственники, и бескомпромиссные «борцы с режимом», и до недавних пор комфортно ощущавшие себя конформисты. Единственная категория людей, от которых я с самого начала посчитал нужным себя оградить — это клинические сумасшедшие, циничные подлецы и те, кого все времена именовали мракобесами.

Так вот, в последние недели, читая ленту и лично общаясь с людьми разных профессий, статусов и мировоззрений, я обнаруживаю нечто, что впервые объединяет всех, кого – не без известных натяжек, разумеется – можно назвать трезво или здравомыслящими гражданами. Это нечто — крайняя степень недовольства и неприятия атмосферы беспредела и мракобесия, а также ощущение, что именно такая атмосфера все увереннее диктует правила жизни в сегодняшней России. Одни уверены, что происходящее — предсказуемое и неизбежное следствие политики Кремля, спрогнозировать которое еще лет десять назад не мог только тот, кто сознательно надел на глаза шоры. Другие считают, что это временное явление, вызванное тактическими победами определенных господ из президентского окружения. Третьи вообще не думают о причинах. Но сам факт констатируют все.

Я не знаю, что точно имел в виду Владимир Мединский, когда, комментируя вчера отказ кинотеатров показывать «Матильду» произнес: «Я долго терпел, но моя чаша терпения переполнена». Надеюсь, он объяснит все в отдельном заявлении. Но я ни секунды не сомневаюсь: те, кто активно участвовал или даже затевал те самые «игры патриотов», сейчас тоже отдают себе отчет в том, что игры эти зашли слишком далеко, и нет никаких гарантий, что завтра их жертвами не станут они.

Александр Мамут — один из самых искушенных и опытных обитателей российских политических джунглей. Что бы ни стояло за решением не показывать «Матильду» в принадлежащих ему кинотеатрах, само решение говорит об одном: перспективу триумфального наступления мракобесия и беспредела он и его друзья-единомышленники воспринимают более чем всерьез. Просто ли бизнесмен услышал дыхание эпохи, предпочел подстраховаться и быть в тренде? Действительно ли испугался за безопасность зрителей и собственности? Решил ли сыграть на опережение и обострение конфликта элит, о котором я писал неделю назад? Вопросы по-своему интересные, но вторичные, поскольку на повестке дня главная тема: осознанно, или нет, джинн мракобесия выпущен из бутылки и демонстративно беспредельничает по всем фронтам — в экономике, политике, культуре.

Маргиналы и мракобесы в России, понятно, появились не вчера. Во время первых восьми лет правления Путина их тоже хватало — но тогда они не были в мейнстриме, поскольку им противостояли умеренные прагматики в правительстве, администрации и крупном бизнесе. Сегодня — в том числе благодаря и их пассивному конформизму — реальную власть и влияние имеют совсем другие люди. Те, кто не считают необходимым хотя бы официально осудить бандитов и вандалов, поджигающих машины и студии Учителя, срывающих табличку памяти Бориса Немцова, творящих другие, менее резонансные, но столь же безнаказанные мерзости.

На мой взгляд, неотвратимо приближается момент столкновения двух Россий.

Одна с разной степенью пассионарности выступает за прогресс на базе просвещения, гуманизма и равного для всех закона, другая уверенно лоббирует патриархальный тоталитаризм, в основе которого право сильного и отдельный закон для «бояр», отдельный — для «смердов». То, в какой форме это столкновение произойдет и насколько болезненным окажется для его участников, зависит от того, какая из Россий проявит большую решимость и готовность к объединению. Конечно, степень болезненности будет зависеть в том числе и от того, лидером какой страны захочет войти в историю действующий пока президент. Но больше — от того, какую позицию займет каждый, кто намерен жить и воспитывать детей в России. Выбор между просвещением и мракобесием придется сделать каждому.