WADA не смогло найти доказательств вины 95 российских спортсменов

В истории с допинговым кризисом в России случился, возможно, приятный для нее поворот. Издание The New York Times обнародовало часть внутренней переписки чиновников Всемирного антидопингового агентства (WADA) — структуры, которая, как считается, наиболее жестко настроена в отношении отечественного спорта в связи с публикацией в прошлом году доклада Ричарда Макларена, в котором утверждается, что на протяжении длительного периода времени в нем существовала поддерживаемая на государственном уровне система сокрытия нарушений, связанных с запрещенными препаратами и методиками. В документе за авторством гендиректора WADA Оливье Ниггли говорится о том, что с 95 из 96 атлетов, являвшихся фигурантами доклада, чьи случаи были изучены головным антидопинговым ведомством и международными спортивными федерациями, сняты все подозрения из-за слабой доказательной базы. Российские спортивные функционеры восприняли эту новость как безусловный успех в преддверии первых отчетов созданных Международным олимпийским комитетом (МОК) для расследования обстоятельств кризиса комиссий. Источники “Ъ” в антидопинговой сфере, однако, советуют не торопиться с выводами. Отмечая, что обнародованный документ указывает на несколько «безусловно уязвимых мест в позиции WADA», они подчеркивают, что на самом деле «обвинения еще не сняты», и не исключают, что утечка данных может «разозлить» эту организацию и вынудить ее принять ответные меры, направленные против российского спорта.

В распоряжении The New York Times оказалась часть внутренней электронной переписки Всемирного антидопингового агентства. Самым интересным в ней является документ, автором которого издание называет гендиректора WADA Оливье Ниггли. Речь в нем идет о действиях структуры в связи с публикацией в прошлом году двух частей доклада Ричарда Макларена. Документ, судя по написанной вверху дате, должен быть доставлен адресатам 24 сентября: в этот день в Париже пройдет заседание исполкома WADA.

В докладе Ричарда Макларена говорилось о том, что на протяжении нескольких лет в России якобы функционировала система сокрытия и поощрения на государственном уровне допинговых нарушений. Публикация доклада привела к возникновению в отечественном спорте кризисной ситуации. Российская сборная столкнулась с угрозой отстранения от Олимпиады в Рио-де-Жанейро и отправилась на нее, понеся довольно существенные потери. После этого ряд спортсменов подвергся санкциям в виде временного отстранения от соревнований, а ряд турниров, которые должны были пройти в России, перенесены в другие страны.

Кризис до сих пор нельзя считать закончившимся. Для расследования ситуации Международный олимпийский комитет сформировал две комиссии — под руководством Дениса Освальда и Самуэля Шмида, занимающиеся ретестом проб с сочинской Олимпиады 2014 года (в докладе Ричарда Макларена утверждалось, что представители страны-хозяйки проводили масштабные «манипуляции» с ними) и изучением вопроса о «государственном вмешательстве». Предполагается, что, если они подтвердят выводы независимого эксперта, у сборной России снова могут возникнуть проблемы с допуском на Олимпиаду — теперь уже зимнюю, которую в феврале следующего года примет корейский Пхёнчхан. Итоги работы должны быть подведены в октябре, а в пятницу на сессии МОК комиссии представят предварительные отчеты об их работе.

Между тем содержание документа, обнародованного The New York Times, наводит на мысль, что проблемы сейчас возникли у самого WADA, которое тоже ведет расследование по России. Именно эта организация в разгар кризиса занимала по отношению к ней наиболее жесткую позицию и перед Олимпиадой в Рио-де-Жанейро настаивала на применении к сборной России принципа «коллективной ответственности», по сути, означавшего запрет на участие в состязаниях. МОК идею отверг.

В записке Оливье Ниггли рассказывается о том, что WADA «получило решения» по 96 атлетам, выступающим фигурантами доклада Ричарда Макларена,— иными словами, находившимся под подозрением в участии в допинговых схемах. Их имена не разглашаются, сказано только, что они представляют девять видов спорта. Автор документа констатирует, что «за исключением одного случая, когда нарушение антидопингового регламента может быть инкриминировано атлету после перепроверки его пробы из Московской антидопинговой лаборатории», других случаев, свидетельствующих о нарушениях, не обнаружено. В 95 остальных отмечается «недостаток доказательств» «после детального рассмотрения» каждого дела в «индивидуальном порядке».

Отдельно указано на то, что одной из причин, не позволивших WADA расширить доказательную базу, была «недоступность по не зависящим от агентства причинам» доктора Григория Родченкова, «важного свидетеля, который мог подтвердить факты, изложенные в докладе независимого эксперта». На показаниях бывшего главы Московской антидопинговой лаборатории, уехавшего в США, как известно, во многом базировался отчет Ричарда Макларена. Сам Оливье Ниггли в комментарии для The New York Times, однако, объяснил неудачу WADA прежде всего тем, что «допинговая система в России была хорошо организована», а «количество улик за прошедшие годы существенно сократилось».

Кроме того, в записке гендиректора WADA говорится о том, что отдельные международные спортивные федерации «в неофициальном порядке» проинформировали агентство, что продолжают «продвигать некоторые случаи» и «разрабатывают стратегию» их «представления» в зависимости от уровня доказательств. Автор документа настаивает на том, что представление в первой волне «слабых кейсов» может «негативно повлиять» на восприятие последующих. Он также напоминает о том, что в лаборатории в Лозанне по-прежнему идет процесс перепроверки проб с сочинской Олимпиады, инициированный МОК, и международные федерации обладают правом отправить туда те анализы, которые сами сочтут заслуживающими внимания, а «как минимум две федерации» им уже воспользовались.

Президент WADA Крейг Риди вчера признал подлинность документа, заявив ТАСС, что статья The New York Times «основана на документах, которые распространялись среди членов исполкома перед закрытым заседанием, которое пройдет в Париже через две недели»: «Это связано с расследованиями международных федераций в отношении лиц, которые упоминаются в докладе Макларена. Федерации рассмотрели доказательства и решили, что не могут доказать нарушения антидопинговых правил».

Нет ничего странного, что в России публикацию The New York Times расценили как успех. Комментируя ее, о «хорошем знаке», «торжестве справедливости», «подтверждении неполноты и недостоверности доклада Ричарда Макларена» сказали министр спорта РФ Павел Колобков, вице-президент Олимпийского комитета России Станислав Поздняков, несколько депутатов Госдумы РФ. Правда, Виталий Смирнов, возглавляющий Независимую общественную антидопинговую комиссию, занимающуюся устранением последствий допингового кризиса, проявил сдержанность. «Пока мы выжидаем, как будет развиваться ситуация»,— заявил он ТАСС, добавив, что надеется, что «в отношении других спортсменов, упомянутых в докладе, будет организовано справедливое разбирательство и принято соответствующее решение».

Сдержанными были и источники “Ъ” в российской антидопинговой сфере. Один из них указал на то, что документ, опубликованный The New York Times, «обнажает безусловно слабые места в позиции WADA». Скажем, на его взгляд, он свидетельствует о том, что, пытаясь доказать вину России, агентство «активно навязывает свою позицию» международным спортивным федерациям — независимым организациям, «манипулирует» ими. А главное, из записки следует, что «вся доказательная база WADA по-прежнему держится на одном-единственном человеке — Григории Родченкове», «второго уровня доказательств просто не существует, причем, по всей видимости, его и не стремились найти».

При этом он подчеркнул, что 95 оправданных спортсменов — «это немало, но на фоне данных из доклада Ричарда Макларена — на самом деле и не так уж много». В докладе утверждалось, что бенефициарами системы сокрытия допинговых нарушений в период с 2011 по 2015 год были «более тысячи» атлетов из России (точное число зафиксированных экспертом свидетельств потенциальных нарушений равно 1166).

На это же обстоятельство обратил внимание спортивный агент Андрей Митьков, член правления организации «Спорт и право», занимающейся защитой интересов российских спортсменов. «Разумеется, нужно радоваться тому, что какие-то факты вскрываются, что процесс идет в публичной плоскости, что появляются хорошие новости, но вопросов остается множество»,— сказал он “Ъ”. Андрей Митьков напомнил, что ранее подозрения о вовлеченности в допинговую систему были уже сняты с нескольких десятков российских спортсменов по линии международных федераций — фехтования, гребли на байдарках и каноэ, бобслея и скелетона, биатлона: «Включены ли они в “список 95” или нет? И в отношении какого количества атлетов дела не завершены?»

А еще один источник, знакомый с принципами WADA, не исключил, что публикация The New York Times и ее позитивная интерпретация в российских спортивных кругах может привести к «обострению» и «ответной реакции» со стороны агентства. Собеседника “Ъ” не удивит, если «95 оправданным спортсменам оно противопоставит 150, находящихся под подозрением», или «будет тормозить восстановление статуса РУСАДА» — национального антидопингового агентства, жертвы прошлогоднего кризиса.

Этому тезису вполне соответствовало вчерашнее заявление представителя WADA Мэгги Дюран. Она сообщила о том, что агентство «ожидает, что российские власти возьмут на себя ответственность за преднамеренную систему обмана, раскрытую в результате расследования Макларена, как это записано в “дорожной карте” восстановления РУСАДА, вместо того чтобы перекладывать вину на других».

Алексей Доспехов