Юрий Ткачев —о судебном решении, вынесенном по делу о трагических событиях 2 мая 2014 года в Одессе

На прошлой неделе было вынесено решение по первому из дошедших до суда уголовных дел, связанных с трагическими событиями 2 мая 2014 года в Одессе: все "антимайдановцы", "сепаратисты" и "враги Украины", проходившие как обвиняемые, признаны невиновными. А кто виновен?

Юрий Ткачев, Одесса

Громкое "дело 2 мая" — это расследование лишь небольшой части событий того трагического дня в Одессе. Правоохранительные органы еще в 2014 году "разрезали" общее дело на множество фрагментов. Отдельные расследования, например, были посвящены действиям сотрудников милиции, а также пожарных, которые почти 40 минут не могли добраться до горящего Дома профсоюзов, находящегося буквально в десяти минутах неспешной ходьбы от ближайшей пожарной части. Отдельно рассматривались происшествия на Греческой площади, где в ходе уличных боев погибли 6 человек (двое "евромайдановцев" и четверо "антимайдановцев"), и происходившее на "Куликовом поле" в Доме профсоюзов, где расстались с жизнью еще 42 жертвы "майской бойни". Конечно же всех в первую очередь интересуют детали расследования побоища в Доме профсоюзов, где погибли десятки людей, но здесь пока — полный мрак. Зато дело о событиях на Греческой поделили еще раз, отсортировав активистов "Куликова поля" от "евромайдановцев". О следственной судьбе "отсортированных" сторонников Евромайдана, впрочем, ничего не известно — похоже, такого разбирательства не существует в природе. Так что в итоге, спустя три с лишним года после жутких событий, до суда дошло только дело в отношении активистов "Куликова поля" по беспорядкам на Греческой площади.

Из того, что было

Реальным поиском виновных по "делу 2 мая" фактически никто не занимался. Дело "слепили из того, что было", притом слепили весьма небрежно (насколько небрежно, "Огонек" писал в N 34 от 28.08.2017). Как выяснилось в ходе слушаний, и к суду украинское гособвинение подошло не лучше.

Ключевым документом любого уголовного процесса является обвинительный акт, содержащий описание преступления, в котором обвиняется тот или иной подсудимый, его мотивов, конкретных действий и последствий, к которым эти действия привели. По крайней мере, так должно быть в теории. На суде в Ильичевске было иначе. Ну вот, к примеру, характерный пассаж из представленного суду официального обвинения: "Неустановленные лица из числа представителей власти и представители пророссийски настроенных политических партий и организаций решили использовать информацию о намерении болельщиков футбольных клубов "Черноморец" и "Металлист" перед матчем 2.05.2014 года провести мирный марш улицами Одессы под лозунгами о государственном единстве страны с целью демонстрации своей патриотической проукраинской позиции и устроить противостояние в Одессе для дискредитации действующей власти, дестабилизации общественно-политической ситуации в Одессе и государстве в целом..." Что делал каждый из обвиняемых и почему именно он должен оказаться за решеткой, следствие не волновало. Ни о каком изучении личных мотивов подсудимых, об их персональной роли в событиях и о степени индивидуальной ответственности за случившееся речи не шло — изучением этих вопросов, ответить на которые обязано обвинение, попросту никто не занимался. А подавляющее большинство доказательств, которые предоставило следствие, имели либо весьма сомнительную природу, либо вообще ничего не доказывали.

Например, на представленных суду видеозаписях, где якобы изображены обвиняемые, те стоят, ходят, общаются с товарищами, оказывают помощь раненым, но не совершают никаких противоправных действий. В других случаях даже сами утверждения о том, что на видео изображены именно обвиняемые, являются более чем сомнительными: из-за невысокого качества видео различить лица возможно далеко не всегда, соответствующая портретная экспертиза проведена не была. Встречаются и откровенные противоречия: к примеру, на одном из представленных суду видео "лицо, похожее на обвиняемого Грищука" одето в одежду черного цвета, на другой видеозаписи, сделанной спустя несколько минут, "Грищуком" называют уже мужчину в голубом комбинезоне. Многочисленные требования суда о том, чтобы обвинение предоставило суду оригиналы видеозаписей, как того требует закон, остались неуслышанными.

Невозможно было скрыть и другие очевидные просчеты: правоохранители осмотрели место происшествия лишь спустя почти две недели после событий, фотофиксацию места происшествия не провели, так как во время осмотра (так записано в официальных бумагах) сломался фотоаппарат, пулю, извлеченную из тела одного из погибших, потеряли. Даже в таком несложном вопросе, как перечень потерпевших, следствие запуталось. К примеру, выяснилось, что как минимум пятеро из 15 лиц, якобы раненых в ходе столкновений на Греческой, на самом деле получили ранения в другом месте — на "Куликовом поле". В двух различных документах указано различное место и время смерти погибшего "евромайдановца" Игоря Иванова, причем в обоих случаях эти данные являются неверными...

Неудивительно, что к моменту, когда суд удалился для составления приговора, о провальной работе следствия в Одессе уже говорили с поразительным единодушием даже оппоненты сидящих на скамье подсудимых. "Следствие и обвинение просто полностью завалено прокуратурой. По предоставленным ими доказательствам суд может разве что оправдать тех, кто собирался превратить город в другой Донецк",— написал за день до оглашения вердикта экс-лидер одесского отделения "Правого сектора" Сергей Стерненко.

"Ни одного доказательства"

И все же с учетом колоссального политического значения "дела 2 мая" ситуация, в которой суд признает невиновными и отпустит на волю "сепаратистов", "врагов Украины" и "убийц патриотов", представлялась почти фантастической. Самые оптимистичные прогнозы сводились к тому, что суд все же признает обвиняемых виновными, однако с учетом слабой доказательной базы вынесет им мягкие приговоры, освободив из-под стражи с учетом сроков, уже проведенных в СИЗО. Поэтому прозвучавший приговор стал настоящей сенсацией: всех подсудимых оправдали, а судебное заседание превратилось в настоящую публичную порку для обвинения и следствия: "Нет ни одного доказательства, подтверждающего обвинение. Более того, обвинение даже не пыталось доказать вину,— гласил зачитанный в зале вердикт.— Досудебное следствие было предвзятым и зависимым от лиц, причастных к событиям".

"Нет ни одного доказательства, подтверждающего обвинение. Более того, обвинение даже не пыталось доказать вину",— гласил зачитанный в зале вердикт

Проанализировав представленные доказательства, суд последовательно их отклонил — либо как полученные незаконным путем и оформленные с нарушениями процессуального законодательства, либо как не доказывающие вину подозреваемых. В вину следствию поставили и тот факт, что обвиняемых безосновательно долго держали за решеткой: по мнению суда, это может свидетельствовать о намерении обвинения сломить волю обвиняемых. После оглашения итоговой формулировки (оправданы все за недоказанностью вины) суд постановил немедленно освободить тех подсудимых, кто все еще оставался под стражей.

Впрочем, не обошлось без "ложки дегтя": в тот самый момент, как судья закончил зачитывать вердикт, в зал суда зашли представители СБУ и прокуратуры, предъявившие двоим из оправданных обвиняемых, Мефедову и Долженкову, новые обвинения. На сей раз по статье 110 УК Украины: покушение на территориальную целостность. По новым обвинениям Долженков и Мефедов были немедленно арестованы и снова отправлены в СИЗО. Оглашение вердикта вызвало бурю негодования у представителей националистических организаций. Они предприняли несколько попыток прорваться в зал суда, нападая на правоохранителей. Затем попытались забаррикадировать выезды из здания, чтобы не пропустить автобус с оправданными обвиняемыми. В результате стычек с националистами ранения получили около 20 сотрудников полиции и бойцов нацгвардии. Нескольких из них пришлось госпитализировать. Никто из участников беспорядков задержан не был...

Приговор — не точка

"Ну что, прокуроры? Благодаря вам и полиции все террористы по "делу 2 мая" оказались на свободе. Путин должен теперь вас наградить. Можете уже за медалями отправляться в Ростов",— прокомментировал вердикт упомянутый выше Сергей Стерненко. "Мое скромное субъективное мнение, что в столь резонансном на всю Европу процессе, как "дело 2 мая", самодеятельности судей быть не может. Вопрос держит на контроле АП, и кураторы процесса заранее знали про оправдание и новый арест по статье "сепаратизм". Остается понять, зачем Банковой было нужно такое решение?" — откликнулся на событие одесский общественный деятель Вячеслав Азаров, "засветив", по сути, главный вопрос: как будут развиваться события дальше? Ведь всем очевидно: точку в "деле 2 мая" ставить рано.

Прокуратура уже заявила о том, что подает апелляцию на решение суда Ильичевска. Вполне возможно, что эта апелляция будет удовлетворена и дело вернут в суд первой инстанции на новое рассмотрение. Скорее всего на сей раз "дело 2 мая" будет слушаться в одном из удаленных райцентров Одесской области, а значит, повторное рассмотрение будет проходить при куда меньшем внимании СМИ. И какими будут результаты этого рассмотрения тогда, можно лишь гадать. Туманной представляется и судьба "переарестованных" Мефедова и Долженкова, снова оказавшихся в СИЗО, теперь по обвинениям в сепаратизме. На Украине существует немало дел такого рода, которые тянутся годами без малейших перспектив, пока обвиняемые остаются за решеткой. Уже высказываются предположения, что случившийся повторный арест преследует единственную цель — обмен на украинских граждан, по тем или иным обвинениям находящихся в тюрьмах России (подобная практика уже есть, так что "обменный фонд" необходим).

Но ключевое ожидание все же совсем иное: завершение слушаний по делу о событиях на Греческой вновь остро ставит на повестку дня вопрос о том, как сложится расследование остальных событий 2 мая 2014 года. Общественный запрос на передачу в суд дела о пожаре в Доме профсоюзов и массовой гибели людей колоссален, но способны ли правоохранители качественно расследовать его? С учетом того, что продемонстрировал суд Ильичевска, на этот счет и в Одессе, и в стране большие сомнения.